Мне дорого ваше доверие
Шрифт:
— Положи-ка чемоданчик на кровать.
Он посмотрел на свою ношу так, будто впервые ее видел. И быстро выполнил мой приказ.
— Тебе известно, что там внутри? — спросил я.
Он не заставил ждать с ответом:
— Нет, сэр. Понятия не имею. Меня это не касается.
— Чемодан, кстати, заперт?
— Да, сэр. Но я бы в любом случае не стал заглядывать...
Я быстренько обыскал его, опасаясь, не вооружен ли он. И только после этого убрал свой револьвер. В случае необходимости я без труда мог справиться с этим парнем голыми руками.
— Успокойся.
— Да,
Такие, как он, всегда предельно вежливы в беседе, когда напуганы.
Достав перочинный нож и вынув оттуда отвертку, я занялся чемоданом. Мне необходимо было убедиться в том, что там лежат деньги, прежде чем я сделаю следующий шаг. Не терплю понапрасну тратить силы или действовать вслепую.
Наконец я взломал замок и откинул крышку. Все было на месте — двести тысяч долларов в аккуратненьких пачках. У Фитца чуть глаза из орбит от удивления не вылезли.
— Они что, настоящие?
Я надеялся, что настоящие, и не имел ни малейших оснований сомневаться в этом. Взглянув на Фитца, я решил пойти на одну уловку. Если она сработает, это сильно облегчит мне дело. Осложнять его мне было как-то ни чему.
— Нет, — ответил я. — Фальшивые. Старого воробья на мякине не проведешь. Ты мене понял?
Ом глядел на меня, не моргая.
— Ладно, — усмехнулся я. — Наш синдикат испытывал тебя. И я хотел убедиться, можем ли мы тебе верить.
Вообще-то я понятия не имел, существует ли в этом города какой-нибудь тайный синдикат, но придурки вроде Фитца всегда убеждены, что, конечно, существует. Слово «синдикат» подействовало на этого парня так же, как упоминание Высшей Лиги действует на новичка-болельщика. Фитц сглотнул смену.
— Синдикат? — вымолвил он.
— Да. Мы уже давно не сводим с тебя глаз.
Он был явно в недоумении — радоваться ему по этому поводу или нет.
— И мы поняли, что тебе по плечу более крупные дела.
Он аж просиял.
— По нашему мнению, ты и получать должен по способностям. Не то что Грейди или Банни.
— Да кто они вообще такие? — поспешил согласиться он со мной. — Мелкие бильярдные мошенники.
— Точно. Но у тебя-то котелок варит.
Очень немногие люди способны высказывать возражения, когда им говорят такое. Фитц кивнул:
— Волей-неволей станет варить. Без этого сейчас на поверхность не выбиться. — Он уже настолько уверовал в необычайную силу своих куриных мозгов, что отважился на следующий вопрос: — Так это вы должны были забрать у меня чемоданчик?
Я снова улыбнулся ему:
— А что, я должен был произнести пароль или выкинуть еще что-нибудь в этом роде?
Фитц, закачал головой.
— Нет, что вы? Мне просто позвонили. Я и не знал кто, но тот человек сказал мне, что я должен взять чемоданчик и принести его к себе в комнату. А потом, мол, в ближайшие двадцать четыре часа за ним придут.
Я щелкнул языком.
— Узнаю Джорджа. Вот дает! Получает двадцать тысяч годовых, не считая премиальных, а в мелочах вечно все напутает. Как будто трудно было
— Ничего.
Я показал ему, что напряженно размышляю. Даже стал потирать рукой щеку.
— По-моему, ты уже вполне готов. Как насчет того, чтобы повидаться сегодня с боссом округа?
Кажется, к этому моменту он с трудом соображал, о чем я толкую: мозги его зациклились на двадцати тысячах годовых, которые получал мифический Джордж.
— Ну да, конечно. Как скажете, сэр.
Я позволил ему взять у меня из рук чемоданчик. Он спускался по лестнице, распираемый гордостью, словно пес, несущий в зубах, газету хозяина. Влезая в мою машину, он одобрительно произнес:
— Классная тачка.
Мысленно он уже покупал себе такую же. Я плавно отъехал от края тротуара.
— Турок живет за городом.
— Турок?
— Наш босс.
— В поместье, наверное? — воображение Фитца работало полным ходом.
— Да. Поля, луга, деревья.
Полет его фантазии уже невозможно было остановить.
— А сколько получает босс?
— Пятьдесят тыщ только от деятельности синдиката, — сказал я и подмигнул ему одним глазом. — Но любой, у кого есть голова на плечах, сможет без труда эту сумму удвоить.
Фитц заулыбался и тоже мигнул мне. Теперь мы с ним были вроде как корешки, оба занимались одним бизнесом.
Поездка наша была приятной. Миль пятнадцать я гнал машину за город, потом пару раз свернул в проселочные дороги и наконец увидел темный такой, уютный лесок.
Я выключил мотор.
— Дальше придется пешком. Проезд к поместью Турка сейчас заново покрывают асфальтом. Ну ничего: здесь где-то должна быть тропинка прямо к его парадному.
Мы углубились в чащу ярдов на сто, и тут я решил, что пришло время прервать приятные грезы Фитца.
Я шел впереди. Резко обернувшись, я прицелился в него. В темноте он, должно быть, и не разглядел револьвера в моей руке. Я сделал выстрел, и Фитц бесшумно упал на землю. Присев на корточки возле него, я убедился, что одной пули оказалось вполне достаточно.
Затем я вернулся к машине. Гордон решит, что Фитц надул его. То же самое подумает Майк Ниланд о «похитителях» Гордона.
Все, двести тысяч долларов исчезли бесследно. И я единственный человек, который знает, где находятся эти деньги.
Вернувшись в город, я пошел в камеру хранения при автобусной станции, выбрал индивидуальный шкаф и запер там чемоданчик. В тот день я славно потрудился и уже склонялся к тому, чтобы отправиться отдыхать.
Но меня преследовала одна мысль: что же теперь предпримет Гордон? Когда до него наконец дойдет, что Фитц слинял вместе с деньгами, — станет ли он так же посылать. Ниланду чьи-то пальцы в надежде, что тот «отстегнет» ему еще двести тысяч?