Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой
Шрифт:
Проблемы взаимоотношений мужчины и женщины во многом определили взгляды Лухмановой публицистки и лектора. Она остро чувствовала разрушение нравственных устоев в жизни общества: «Душа, мысль и спокойствие исчезли с лица современной женщины, а с ними и духовная прелесть, составляющая настоящую красоту. Тревога, жадность, неуверенность в себе, погоня за модой и наслаждением исказили, стёрли её красоту. И, глядя на портреты прабабушек, говоришь: „Какие красивые лица“. Любуясь витриной модного фотографа наших дней, восклицаешь: „Какие хорошенькие мордочки“».
На заре XX века она предрекала: «…Берегитесь, женщины, открывающейся вам мужской деятельности, своего кажущегося успеха и того равноправия в труде, которого вы так добиваетесь…»
Если Ю. Левченко отмечала, что труд автора читается с живым интересом и наводит на серьёзные мысли, проникнутые любовью к детям вообще и сердечным интересом к улучшению жизни и быта русских женщин, то религиозный мыслитель В. Розанов уловил в страстных монологах писательницы зловещее предчувствие и чётко сформулировал его:
…То «обыкновенное», что есть в книге, написанной прекрасным лёгким языком, так многозначительно по темам, по охватываемым группам людей и выражено так жизненно и умно в поднявшихся около женщин тревогах, что это предмет не насмешки, но скорее рыдания. Ибо, какова женщина, такова есть или очень скоро станет вся культура…
Пройдёт 90 лет. И вспомнив пророческие слова философа, другой русский писатель и публицист В. Распутин заметит:
…Когда-нибудь, будем надеяться, явится женщина-писательница, которая вслед за Лухмановой изнутри больного вопроса скажет о происшедших в женщине переменах и назовёт их собственными именами. А пока музыкальное звучание женщины в мире сделалось прерывистым, её повлекли механические, диссонансные ритмы, «песнь песней» осталась недопетой, переходя постепенно в «плач плачей». И поэтому ищите женщину. Ищите и находите. В этом и состоит сегодня великая задача женщин… [345]
345
«Cherchez la femme» в журнале «Наш современник», № 3 за 1990 г., стр. 135–137, М.
Издатель, лектор, драматург
17 января 1899 года в актовом зале Павловского института после молебствия в домовой церкви состоялось первое собрание Общества вспомоществования бывшим воспитанницам.
Вслед за «адресом», торжественно поднесённым выпускницами «павлушками» своей начальнице М. В. Розен, и приветствиями баронессе от лица всех её служащих, воспоминаниями о годах, проведённых в родных стенах, поделилась действительный член общества и литератор Н. А. Лухманова. Но главное событие года ожидало её впереди…
14 марта с выходом в свет первого номера литературно-художественного журнала «Возрождение» (с подписной ценой 6 рублей в год) в среде столичных редакторов-издателей появилось новое имя. Контора издания с квартирой для проживания самой Надежды Александровны (Эртелев переулок, 8) стала центром жизни, радужных надежд и забот 57-летней писательницы.
В восторженности чувств целью журнала провозглашалось «возрождение многого старого и забытого с привнесением ясности духа, любви к людям и жизни». Читателям и подписчикам, как водится, сулилось сотрудничество издания с известными авторами: К. К. Случевским, А. А. Голенищевым-Кутузовым, B. C. Кривенко, С. Н. Головачевским и другими. Новому редактору удалось привлечь к совместной работе близких ей по духу журналистов В. А. Бонди, А. И. Фаресова и нескольких молодых сотрудников, но на большее, увы, рассчитывать не приходилось. После второго номера исчезли со страниц и обещанные читателю «громкие имена».
Переоценив собственные возможности и не обладая материальными
346
Возрождение, № 8–30 за 1899 г., № 43–50,52 за 1900 г. Отдельным изданием М., 1904 г.
В журнале появились: миниатюра её старшего сына Дмитрия Лухманова и его стихотворение «Молитва»; полемические статьи второго сына поручика Бориса Адамовича — «Отношение военной среды к идее разоружения», «Насколько армия может выполнять задачи школы», «Что может в вопросах чести доказать поединок» и его первый литературный опыт — рассказ «Перекати поле».
В начале лета 1899 года издательница, вверив журнал ближайшим помощникам Бонди и Фаресову, вновь выехала за границу, имея конечной целью посещение Лондона. Однако удача сопутствовала ей только до Будапешта. Заболев, она возвратилась в Вену, выехала в Берлин, где и провела несколько недель в частной клинике, поправляя здоровье. В утешение дома её ожидали увидевшие свет итальянские впечатления «В волшебной стране песен и нищеты (Очерки неаполитанской жизни)» и сборник повестей и рассказов «Женское сердце».
В середине сентября Надежда Александровна была в Москве. Из письма Сумбатову-Южину [347] от 16 сентября 1899 года:
Ваше сиятельство Многоуважаемый Александр Иванович!
Редкая неудача посетила меня в попытке видеться с Вами и переговорить о моей пьесе «Сибирский Риголетто». Ведь я же чувствую, что она недурна и с такими исполнителями, как Вы, князь и Е. К Лешковская [348] в Москве должна иметь несомненный успех.
347
А. И. Сумбатов (псевдоним Южин, 1857–1927). Князь, актёр, драматург, театральный деятель. С 1882 г. в труппе Московского Малого театра.
348
Е. К. Лешковская, с 1888 г. актриса Московского Малого театра.
В Петербурге для неё исполнителей нет, а отдать её на частную сцену я бы не хотела.
Между мужским и женским трудом всегда существует антагонизм, но Вы слишком талантливы и известны для того, чтобы косо смотреть на мою пьесу только потому, что она женская. Именно к Вам я смело обращаюсь за нравственной поддержкой. Для меня это было бы большой наградой за трудовую и невесёлую жизнь. Если Вы найдёте, что мне надо приехать в Москву, напишите… [349]
349
РГАЛИ, ф. 878, оп.1, д. 1391.