Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой
Шрифт:
Сколько жизни, света, наслаждения вливает в душу запах цветущих альпийских лугов или тисового леса. Какой стихийный трепет охватывает тебя под сводами пещер, когда бредёшь под землёй версты две, а то и больше. Мерная капель со свода, пронизывающий подземный ветер и мерцание сального огарка наводят ужас, и рисуются тени мрачных духов подземелья. Тянутся лапы невидимых чудовищ. Скорей к свету дня, к солнцу. И безумная радость переполняет сердце. И так хочется жить, любить и петь…
А тут, не могила ли вокруг меня? Не запах ли подземелья? Догорает свеча. Кто вырвет меня из темноты? Кто спасёт?
Понедельник, 11 ноября.
Та же тоска о близком и невозможность счастья.
Умный, много повидавший и хорошо передающий всё пережитое, он произвёл на моё нервное воображение некоторое впечатление. Но сердце подсказывает, что это не то, чего ищу я, хотя могу и влюбиться. Не дай Бог! Зовут его Борис А.
Мы не знаем, кого скрыла Елизавета под инициалом «А», но именно в это время в семье Массенов объявился её родной дядя — Борис Викторович Адамович! Его надежда переждать смутное время в тиши миргородского именьица оказалась химерой, как, впрочем, и для многих сотен сановников высокого ранга, укрывшихся со своими семьями на кавказских, крымских, финляндских и иных бывших российских курортах.
Генерал Адамович пережил Украинскую Народную Республику, Республику Советов, германскую оккупацию, Украинскую державу гетмана Скоропадского, крушение Брестского мира, но при Украинской директории его ждал арест, произведенный петлюровцами 25 декабря 1918 года.
Он бежал из-под стражи и скрывался у знакомых в Лубнах и Киеве. После занятия города частями Добровольческой армии, в составе которых находилась и сводно-гвардейская дивизия генерал-майора барона Н. И. Штакельберга (бывшего командира Кексгольмского полка), Борис Викторович летом 1919 года выехал в Петроград, где какое-то время проживал в квартире сестры Елизаветы Адамович — вдовы Веры Беллей (Почтамтская, 20).
Стояла ли перед ним проблема выбора дальнейшего жизненного пути? Десятки виднейших генералов и старших офицеров императорской армии сочли для себя приемлемым, сняв с мундиров золотые погоны, аксельбанты, звёзды, ленты и кресты орденов Святых благоверных князей и великомучеников, стать под кровавые знамёна безбожных временщиков. Но измена своим принципам во все времена, как мы знаем, плохо заканчивалась для большинства подобных перевёртышей.
Забегая вперёд, заметим, что только единицам из них, присягнувшим власти большевиков, удалось умереть в своих постелях. Остальные окончили жизни от пули в затылок в подвалах ЧК — ГПУ — НКВД, в лучшем случае — от истощения в «исправительно-трудовых» лагерях Соловков, Сибири, Магадана… Среди них оказался и шурин Дмитрия Лухманова — генерал-майор и профессор Военной Академии Александр Де-Лазари, о чём мы ещё поведаем читателю. Подавляющее же большинство российских кадетов, юнкеров и офицеров, неся свой крест, встали под знамёна Добровольческой и других армий Белого движения.
…«Где были вы?» — Вопрос как громом грянет, Ответ, как громом грянет: «На Дону!» Что делали? Да принимали муки, Потом устали и легли на сон. И в словаре задумчивые внуки За словом Долг напишут слово Дон! [809]18 августа 1919 года генерал Адамович прибыл в Ставку Вооружённых Сил на Юге России (ВСЮР) в Таганроге и был зачислен в резерв её чинов. И здесь, мир тесен… состоялось его знакомство с дальним родственником по линии матери — бывшим командиром «тигровой роты» 5-го Заамурского полка, а ныне полковником Сводно-офицерского батальона 46-летним Николаем Аполлоновичем Байковым, [810] натуралистом-путешественником, знатоком Северо-Восточного Китая и автором своей первой книги «В горах и лесах
809
М. Цветаева. Лебединый стан, Прага, 1920 г.
810
Сын ген. — майора Военно-окружного суда в СПб. А. П. Байкова (1830–1892) и внук чиновника почтового ведомства в СПб., Тифлисе П. И. Байкова (1772–1842).
811
Петроград 1914, 1915 г.
В начале сентября Борису Викторовичу неожиданно отказали в принятии на службу как вышедшему в отставку, и он уезжает в Сочи к брату Григорию Колмогорову и сестре Марии Массен, где 24 октября пишет в альбом юным племянницам Ляле и Зое грустные строки Т. Шевченко:
Возле леса, в чистом поле, На холме высоком, Рядом выросли две ивы…Гражданская война пришла в Сочинский округ в июне 1918 года с началом оккупации Абхазии Демократической Грузией и начавшегося между ними военного конфликта. Помощь, оказанная абхазам Майкопским и Белореченским красногвардейскими отрядами, и образование Сухумского фронта подтолкнули грузинское правительство к решительным действиям: в результате боёв местного значения и бегства красноармейцев их войска уже в начале июля без особых усилий захватили не только Абхазию, но и Сочинский, и даже Туапсинский округа Черноморской губернии.
Любопытный факт: местное население Сочи, за исключением армянской диаспоры, приняло грузинскую оккупацию как избавительницу от мародёрских реквизиций и беззаконий большевистских отрядов. Более того, подавляющим большинством голосов окружного съезда была принята резолюция о том, что «временное присоединение к Грузии является актом, отвечающим интересам трудящихся масс, избавившихся от ужасов реакции».
Такая прыть взбунтовавшейся национальной окраины «Единой и Неделимой» не могла остаться безнаказанной ни со стороны Добровольческой армии, ни, как показали дальнейшие события, со стороны… Советской власти!
К 10 февраля 1919 года, сбив грузинский кордон на реке Чухукхъ, добровольцы генерала Бурневича захватили Сочи и даже Гагры, остановившись лишь на реке Бзыбь (границе Кутаисской губернии). Притеснения новой властью рабоче-крестьянского населения Черноморья, обвинённого в государственной измене из-за злополучной резолюции, начались буквально с первых же шагов её деятельности.
Уже в начале апреля у селения Пластунка был разгромлен земледельцами первый карательный отряд полковника Чайковского (37 убитых и раненых солдат). С этого столкновения начался отсчёт партизанского движения «зелёных» на сочинском побережье. Очередной крестьянский съезд Черноморской губернии от 18 ноября своей ближайшей перспективой провозгласил образование Черноморской народной республики и избрал рабочий орган — Комитет Освобождения, военный отдел которого занялся формированием народного ополчения и подготовкой восстания. Конечной целью движения виделось образование совместно с Кубанской Радой Кубано-Черноморской республики!
Именно в такой предгрозовой обстановке Б. В. Адамович и покидал Сочи 5 января 1920 года по вызову бывшего коллеги по Военному министерству, а ныне помощника Главкома ВСЮР генерал-лейтенанта А. С. Лукомского. Провожая взглядом с палубы миноносца проплывавшие мимо корпуса «Кавказской Ривьеры», он ещё не знал, что меньше чем через месяц навсегда покинет Россию и только в письмах к сестре будет вспоминать и дачный берег, и своих многочисленных сочинских родственников…
Часть двенадцатая
(1915–1922 гг.)