Мне ее нельзя
Шрифт:
— Со мной такое было однажды, — усмехается Артём. — Как-то по ошибке спутал таблетки, и выпил виагру дружка моей матери. После этого стояк был целые сутки.
Что? Виагру? Но я… я же ничего не принимал!
Судорожно прокручиваю в голове всё, что ел и пил сегодня. Ел и пил…
Почему-то вспоминаю о том «чудо» коктейле, что дала мне Полина. Твою ж мать… неужели? Да нет… она бы не посмела!
Или же…
Вспоминаю то, какой необычно покладистой и милой она была сгодня. Мелкая сучка! Она специально хотела усыпить мою бдительность!
—
— Слушай, Арт, а у тебя там никаких таблеток нет? Ну… — запинаюсь. — Которые помогут снять симптомы?
— Противоядие для этого лишь одно, — друг усмехается. — Долгий и жёсткий секс.
Скриплю зубами. Интересно, как, по его мнению, я должен снять тёлку, когда у меня в штанах ебучий флагшток?!
— Поеду домой, — цежу сквозь зубы.
— Ладно, увидимся, — Артёму явно неловко сидеть рядом со мной. Да и мне пипец стрёмно разговаривать с другом, когда у самого пожар в штанах.
Как только Арт выходит из машины, я круто разворачиваюсь, направляясь обратно домой.
Лютая ярость разрывает изнутри. Мне хочется рвать и метать!
Твою мать, Полина! Ну, держись, сучка!
Глава 44
Полина
Хожу туда-сюда по гостиной, всё не могу успокоиться. Сердце бешено бьётся в груди, не давая нормально дышать. Заламываю руки, кусаю губы. Чёрт. Кажется, я уже пожалела о том, что сделала!
Нет, в первые минуты было довольно весело. Уязвлённая гордость перестала ныть, я почувствовала предвкушение мести. Однако ощущение триумфа быстро прошло, оставив после себя неприятный осадок. Я так искренне осуждала Геру за то, что он сделал со мной на той вечеринке, а теперь сама опустилась до его уровня…
Помню, как села в гостиной, пытаясь занять себя чтением. Вот только строчки перед глазами так и прыгали. Хотелось вскочить и побежать в комнату Дани. Хотелось признаться в своём «преступлении»! Вот только минуты шли, а я так никуда и не побежала. Смалодушничала, убеждая себя, что, он уже выпил мой «коктейль», и пути назад нет.
Когда Даня вылетел из своей комнаты, он был такой красный, что я не на шутку разволновалась ещё и о его здоровье! Блин! А, вдруг, я переборщила со средством? Вдруг налила слишком много? Вдруг, у него теперь будет сердечный приступ?!
Боже, а что, если это случится за рулём, и он разобьётся?!
Я выбежала за ним, желая остановить, но Даня уехал слишком быстро, и у меня ничего не получилось.
Теперь я как запертая в изоляторе психбольная хочу взад-вперёд, периодически прерываясь лишь для того, чтобы в сотый раз прочитать в гугле о передозировке возбудителем и побочных эффектах.
Как всегда, интернет дарит мне новую почву для паники. Читаю про возможные ужасающие последствия моей, казалось бы, безобидной шутки, и сама покрываюсь
Набираю Дане, но он, как на зло, не берёт трубку! Чёрт! Нельзя было его отпускать! Надо было заставить остаться!!
Наконец, когда я уже чуть было не решаюсь узнать у Милы номер Артёма, чтобы позвонить ему и спросить про Даниила, замок в двери щёлкает, и я бегу в коридор, чтобы узнать, кто пришёл.
Сердце пропускает удар, когда я вижу в дверях брата. Тело срабатывает на инстинктах, и я, совершенно забывая обо всём на свете, бросаюсь к нему на шею.
— Ты вернулся… — обнимаю его, прижимаюсь всем тело, хватая воздух губами. — Я так волновалась…
Повисаю на нём, стараясь унять нервное дыхание.
Даня стоит молча. Лишь спустя несколько секунд после того, как волна паники входит обратно в берега, я замечаю, насколько он напряжён. Он не обнимает меня, даже наоборот, будто хочет отстраниться.
Отпускаю его шею, и, наконец, встаю на полную ступню.
Брат пошатывается. Прижимается плечом к двери, и пронзает меня таким бешеным взглядом, что сердце уходит в пятки.
— Ты думаешь, это смешно?! — рычит, обдавая меня парами алкоголя. Господи… он всё понял! Он понял, что это была я…
Дыхание снова перехватывает. Только теперь я замечаю, что он очень пьян. Его не было около часа. Где он успел так накидаться?
— Н-н-нет… — мотаю головой, отступая на шаг. — Прости… я не…
— Что ты «не», Полина? — жёстко чеканит каждое слово.
— Я не хотела… прости…
— Если так сильно ревнуешь, могла бы просто попросить меня не ехать! — его челюсти сжимаются, зубы клацают друг об друга.
Непроизвольно опускаю взгляд вниз, и замечаю, насколько сильно выступает ширинка на его брюках. Ох… должно быть, ходить с таким вот взведённым агрегатом целый час очень больно…
Прикрываю рот ладонью, снова делая шаг назад.
— Ну что, повеселилась? — Даня склоняет голову на бок, разглядывая меня пьяными глазами. — Ты просто сука.
Он цедит это так зло, что впервые за всё время нашего совместного проживания, я начинаю реально его бояться.
— Дань, я…
— Заткнись! — рявкает, и в следующий же момент дёргает ремень на своих брюках.
Утыкаюсь пятой точкой в тумбочку. Задеваю об угол и морщусь от боли.
— Подойти! — он медленно вытаскивает ремень из петель, а потом складывает его вдвое.
— Ты… ты что творишь? — пересохший язык с трудом ворочается во рту. Я застываю на месте. — Дань, не надо…
Смотрю на ремень, и понимаю, что ничем хорошим моя выходка не закончится… Неужели он хочет… он хочет меня выпороть?
Внизу живота всё скручивается в острый болезненный узел. Судорожно соображаю, чтобы такого сказать, чтобы его образумить, но потом снова смотрю в глаза брата и понимаю, что это никакие слова не помогут…
— Иди сюда, сказал! — он снова кричит на меня, и вздрагиваю, пятясь в сторону лестницы.