Мне его подарили! Дом- портал
Шрифт:
– Я надеюсь, что ничем не огорчу вас. Вот только...
– Только что?
Я услышала, как парень переступил босыми ногами по влажному полу. Черт, как же он всё-таки красив. Посмотреть бы еще хоть одним глазком на это литое тело. Нельзя. Иначе сама себе стану казаться грязной и мерзкой.
– Только ппп-леть.
– Я же сказала, что бить никого не собираюсь!
– Простите. Ппп-летень, - с громадным трудом выжал из себя парень, странно, я раньше не замечала, чтобы он заикался, - Ппплетень тогокнулся.
– Он чегокнулся?
– невольно повторила я за ним.
– Попутался.
– С кем? С соседской лианой?!
– Хуже, - ответил Альер и, кажется,
Черт. Пока мы тут беседуем, парень замерзнет окончательно.
– Я сама посмотрю.
Глава 32
Как, оказывается, легко торговать красотой, своим телом. Никогда бы не подумал, что буду готов соблазнять женщину, чтобы отсрочить свои мучения и новую боль. Похоже, что-то, что было во мне, воля моя, тот стальной стержень попросту треснул за несколько суток перед судом. Может быть, я действительно стал рабом? Может, не случайно вынужден теперь носить этот ошейник? А может, эльтем слишком красива, чтоб не поддаться искушению и не начать заигрывать с ней?
Я не отвернулся, не бросился укрываться полотенцем, да и не было его. Так и остался стоять под испытующим взглядом прекрасной эльтем. Я постарался пройти по бритвенно острой грани, заинтересовать Диинаэ, но не стать слишком соблазнительным для нее. Испортить ее впечатление о себе свой дерзостью. Кто бы еще в этом и окрестных мирах посмел перечить эльтем? Пожалуй, это повод для небольшой гордости.
И все же смелость меня подвела. Я не смог выговорить чертово слово «плетень». Очередной позор! Впрочем, отец бы меня точно сослал куда-нибудь в приграничье, если б я так испоганил вид нашего замка, да ещё и волшебные существа потерялись бы по моей вине. Черт! Интересно, и на что способна эльтем Галицкая в гневе? И ведь сказала, что ей хочется сегодня кого-нибудь убить. Небрежно так сказала, мимолетом. Приличные дамы так говорят о булавке, которую хочется вколоть в платье.
Я наскоро вытерся, надел на себя штаны и тонкую нижнюю рубашку с подрезанными рукавами. Кажется, нарочито обнажаться, соблазняя эльтем, начало входить в мою
привычку. Лишь бы смягчить свое наказание, но ведь забочусь я не только о себе. Гораздо больше меня волнует то, что сейчас творится с отцом, что происходит в моих родных землях.
В письме из замка сообщали, что отца моего больше нет, что погиб он во время охоты, что вся власть теперь перешла в мои руки – руки единственного наследника. И я с готовностью принял ее, подписал несколько приказов, погасил зачатки восстания в провинциальных казармах.
Не было времени медлить, не мог я действовать по воле короля, которого уже нет в живых. Всю жизнь меня учили проявлять в решающий момент силу и гордость и лишь потом давать волю скорби.
А самое последнее известие, которое я получил с птицей, говорило, что отец мой серьезно болен. Но жив!
После того, как я все уладил, тут же оказался схвачен, осуждён, как повстанец, и возведен на эшафот. Глупая ошибка, ложное письмо, и вся жизнь моя пошла прахом. Я стал невольником эльтем, чуть не погиб в зубах химеры. Так что же, чёрт побери, происходит с отцом? И почему на конверте в суде я видел письмо с гербом моего дяди, подведенным под королевский венец?
Я поспешил выйти во двор, Диинае сама на себя не похожа – таращится во все глаза на стену особняка, Шеки розовеют, будто два бутона. И я не знаю, что мне, черт побери, делать, чтоб добиться ее расположения, получить возможность отправить почтовую птицу к отцу. На колени падать, голову склонять, умолять о пощаде или просто принять наказание с достоинством наследного принца соседней страны?
***
Признаться,
Надо бы как-то аккуратно поговорить с парнем о том, что мне совсем не нравятся дохлые птицы на кухне. Хотя? Куру же я ем, да и перепелками не брезгую. Ну, значит, мне не нравятся те, которые не ощипаны, с раззявленным клювом и лапами. Это не эстетично. М-да. Хотя? Да мне вообще никакие сомнительные трофеи не нравятся. Так дело пойдёт, чирикать некому в саду будет! Но и ругать Альера не хочу. Пусть для начала хотя бы перестанет заикаться от ужаса, что он что-то сделал не так.
Я покачала головой и вышла наружу. Поднимать голову на лозу совсем не хотелось, вдруг я ее вообще не увижу, окажется, что старательный парень ее срезал и все! Я зажмурилась, подняла глаза на дом и медленно приоткрыла глаза. Ничего себе! Красота просто невероятная, дом будто закинули тонким кружевом из лозы, из которого торчат крупные листья, а большие грозди почти прозрачного винограда свесились вниз. Как только Альер исхитрился все это сделать? Какое чудо, что он с крыши не грохнулся! Мог же разбиться! И что бы я делала с ним тогда?
– Диинае, моя вина перед вами несомненна. Чем я могу искупить ее?
– Ты зачем на крышу без страховки полез, недоумок несчастный?
– Я не понял…
Ну вот опять я повысила голос, парень побелел до синевы. Не везет ему со мной!
– Зачем ты полез на крышу, недоразумение?! Мог же разбиться! Получилось действительно очень красиво! Но можно было не рисковать собой?! Веревкой там обвязаться, например? Попросить меня купить тебе страховку? Знаешь, ими опутывают тело, а другой конец перекидывают через крышу и привязывают покрепче. Чтобы, если что, не долететь до земли!
– Я не...
– Не подумал? Решил организовать мне под окнами свою тушку! Совести у тебя нет!
– Это сделал не я!
– глаза парня нехорошо сверкнули, а лицо пошло алыми пятнами.
– А кто тогда? Добрые феи влезли на крышу? Меня захотели порадовать?! Лгать не хорошо! Ненавижу, когда меня пытаются обмануть! Убью, чтоб не переживать и не мучиться!
– произнесла я ту фразу, которую обычно говорю в таких случаях сыну.
– Я готов поклясться в том, что говорю правду! Вы можете через клеймо допросить меня. Невольник никогда не сможет солгать владельцу, если на ложь есть запрет!
– Альер чуть повысил на меня голос.
Мне послышался неясный хруст откуда-то из глубины сада.
– Просто не договорит немного, да? Это сделал не я, а мои шаловливые руки? Имей совесть признаться в том, что сотворил! И не смей больше никогда рисковать собой!
– Я не лгу. И готов покаяться в том, что сделал. Я действительно виновен в том, что забыл вчера занести в дом клетку с бестелесными. Очевидно она упала, открылась дверца и эти – ноздри парня раздулись от гнева – разлетелись по всему саду! Переплели виноград они, а вовсе не я! Очевидно бестелесные не нашли шерсти! Хоть мне и льстит то, что вы вновь считаете меня бесстрашным.