Мне из Кремля пишут
Шрифт:
Во-первых, доктора и академики, дачники и козло-воды, вы хотите сказать: «Писатели — вольные питомцы Аполлона! А тут решётка, тут охрана! Фи, как некрасиво, не галантно, не толерантно, какой позор!» Оглянитесь вокруг, господа кровососы: решетки, охрана ныне не только у военных объектов, а повсеместно. Такова селявуха, пришествию коей иные из вас содействовали сочинениями об «империи лжи». Даже святые отцы обзавелись ныне охраной. Не исключаю, что кое у кого из вас она тоже имеется. Да как академику без телехранителя! Похитить могут. И я бы лично себе завел охранника, но — пенсии не позволяет, а гонорары не всегда платят.
Во-вторых, а разве полуакадемик Кузнецов и автор полубессмертного «Козлёнка» в козлиной шкуре не видели раньше этой решетки, не знали, что охранники уже
Да, судя по этой первой ласточке в образе вороны, П.Алёшкин прав, но всё-таки невозможно согласиться, что президент Кузнецов дороже для русской литературы, чем Паустовский, что комсомолец Поляков во всём превзошел своего давнего предшественника по «Литгазете» Симонова, что Евтушенко не может обойтись без двух поместий по обе стороны Атлантики…
На место Кузнецова срочно доставили из Сибири и посадили Станислава Куняева. Прекрасно! И тут вспоминается, что недавно в «Правде» была его замечательная статья «Учиться у Сталина!» Вот и начни, Станислав, с помянутого папанинского урока Сталина. Дачу Кузнецова — под детский сад им. Ленина, дачу Полякова, — под приют им. кинорежиссера Бенкендорфа для писателей-инвалидов, дачу Евтушенко — под склад сочинений Кузнецова. Директором склада с зарплатой в 125 тысяч рублей назначить Бушина B.C. Это будет хорошая прибавка к его пенсии в 18 тысяч. И выдать Бушину берданку. Если Евтушенко призовет в защиту своих дачных интересов мировую общественность (ведь этот Лоуренс Аравийский бывал в 96 странах!), то можно будет подселить его к Солженицыну, у которого поместье в Троице-Лыкове, раньше принадлежавшее не то Ягоде, не то Кагановичу. Это будет гуманно.
P.S.
Вот что еще интересно… Ведь у всех троих — прекрасное трудовое происхождение: Поляков — из рабочей семьи, родители Кузнецова — сельские учителя, у Евтушенко отец, может быть, и юрист, но мать — истинная труженица — газетная киоскёрша, которой сын добивался звания заслуженного работника культуры. И однако же — все трое классовые враги безземельных и безлошадных членов Литфонда! Что ж, этот факт лишь подтверждает правильность поправки, которую Ленин делал для классового подхода: «Личные исключения из групповых и классовых типов, конечно, есть и всегда будут» (ПСС, т. 56, с.207). Да, эти трое и многие другие — исключение из класса трудящихся, а сам Ленин, Дзержинский, Орджоникидзе и многие другие — исключение из класса дворян. Как видите, Маяковский (между прочим, тоже из дворян, притом — столбовых!) был прав: Ленин и теперь умнее всех живых!
27 апреля 2008, Светлое Христово воскресенье —1 мая, День международной солидарности трудящихся Красновидово — Немчиновка — Красновидиво.
«Литературная Россия» № 18–19'08
Кто из них мне не нравится
Маяковский. Письмо пролетарским поэтам
Вот так столбовой дворянин обращался к трём собратьям-евреям. Но об этом — в конце…
У меня есть справка, что я — фашист. Это теперь
Правда, через несколько дней тогда, в 51-м, Гриша примчался ко мне домой в Измайлово и душевно просил отдать ему справку, т. е. извинялся. Мне очень не хотелось отдавать, но я уступил. Думал, что он порвет её и забудет о ней. Действительно, после этого мы обменивались книгами с дружескими дарственными надписями, он приезжал ко мне за рукописями моих интересным ему статей, которые я не мог напечатать, и т. п. Но оказалось, Гриша справочку приберег и, спустя сорок лет — сорок лет! — когда объявили полную свободу ото всего на свете, он в журнале «Знамя» (№ 2'92), где был тогда главным редактором, воспроизвёл её с героическими по отношению к себе комментариями: дескать, его за «фашиста» исключили из партии и дело могло кончиться крахом всей литературной карьеры. А через семь лет ещё и включил с трогательными прибавлениями в книгу «Жизнь, подаренная дважды»: «Бездарного критика Бушина я публично назвал фашистом…» (М. ВАГРИУС, 1999. С. 114, 119). Публично! Вот, мол, как я бесстрашен. Можно подумать — с трибуны. А на самом-то деле публичность была невелика. Он сидел в зале, и когда я шел мимо, у него и свалилось с пьяного языка. Слышать это могли всего несколько человек, сидевших с ним рядом. А главное, ничего похожего на исключение из партии или хотя бы на выговор не было, это всего лишь старческие фантазии. Однако, как видим, через свой журнал, а потом и книгу Бакланов дважды выдал мне справку о моём персональном фашизме. Вернее, уже дубликаты справки 1951 года.
Надо заметить, что не одного меня выдающийся мастер слова производил в фашисты. Он признаётся: «Есть у меня странная привычка: иногда я мысленно переодеваю людей, так легче представить человека в других обстоятельствах. Глянув как-то на Ю.Б. (тут полностью названа фамилия известного критика, — В.Б.), на светлые его негустые волосы, на белый, особенной белизны лоб, глаза голубоватые, холодные, я мысленно примерил на него эсэсовскую фуражку и поразился…» (Там же). Так он из человека, чем-то ему нелюбезного, изготовил эсэсовца. Будто у всех эсэсовцев непременно негустые волосы и особой белизны лоб.
Тут примечательны два обстоятельства. Во-первых, как злобен, но и наивен Бакланов! Он пытается создать впечатление внезапного непредвиденного наития. Но всем же понятно, что сперва он решил, что Ю.Б. эсэсовец, а потом для подтверждения в собственных глазах своей мысли и полноты впечатления мысленно напялил на него эсэсовскую форму. Не пришла же ему на ум, допустим, форма суворовского солдата или наполеоновского гренадера… И не понимает, что его хитрость шита зелёными нитками. Во-вторых, прибегая к такому творческому методу мышления, не может вообразить, что в ответ и его не трудно переодеть мысленно как угодно, например, в форму даже Гитлера или Муссолини.
С годами способность выдавать людям справки и переодевать их у Бакланова развилась сильнее, окрепла, он научился трансформировать сразу сотни, даже тысячи соотечественников. Так, недавно объявил фашистами «Хасбулатова и компанию», т. е. всех защитников Дома Советов и конституции в 1993 году («Русская жизнь» № 5'08). Кого объявит завтра, не известно, но возможно что угодно.
А ещё у меня есть справка, что я антисемит. Её мне выдал опять же не кто-нибудь, а знаменитый критик Бенедикт Сарнов, тоже мой однокашник. И он, к сожалению, еврей, рядовой, тихий еврей, но ужасно плодовитый. Он был большим дружбаном с покойным А.Н.Яковлевым, членом Политбюро и академиком в особо крупных размерах. Любой может видеть эту справку в его книге «Скуки не было», изданной в 2004 году, на странице 213. Тираж книги всего полторы тысячи, сыскать её нелегко, поэтому объясню, на каком основании выдана справка.