Мне просто стало скучно...

Шеол

Я прижалась к стене, стараясь не смотреть в эти ужасные глаза, а сердце забилось гулко и нервно, отдаваясь эхом где-то в горле. В этот момент псих вскочил и, спотыкаясь, кинулся на меня. Я с огромным трудом успела отскочить, тут же рухнув на грязный холодный пол, а больной начал вгрызаться в стену зубами, в том месте, где только что стояла я. И это называется, „кусается”? Да это ж просто людоед какой-то...

Вдруг из противоположного угла послышалось тихое поскуливание, я осторожно поднялась на ноги и взглянула

туда. Без внимания Халпаса это тоже не осталось.

Там сидела молодая девушка со спутанными волосами, обнимая себя за колени. При виде нас она подняла глаза, в которых, показалось, промелькнул даже какой-то разум. Она протянула нам дрожащую руку, сплошь покрытую синяками и порезами, что стало даже как-то не по себе. Девушка отчаянно пыталась что-то сказать, но дрожащие губы не слушались. Неужели, она тоже... Или подставили ее?

Халпас неожиданно с силой или даже какой-то ненавистью ударил девушку ногой по лицу, так, что несчастная молча свалилась на пол, сплевывая кровь. В сердце что-то болезненно сжалось от настолько несвойственной мне жалости.

– Ты... что так... Зачем?., – бессвязно пробормотала я.

– Не люблю животных, – презрительно фыркнул в ответ демон, и тут же послышался тяжелый лязг замка. – Идем, – Халпас грубо схватил мою руку, и тут же пришлось поспешно зажмуриться.

И все же что-то тут нечисто. И я, черт возьми, выясню, что.

Часть 13

Мы вновь оказались в моей комнате, демон молча отпустил руку и отступил на шаг. Я на него даже не смотрела. Только ведь сейчас поняла, в чье распоряжение попала. Он же настоящее чудовище... Сам дьявол...

В комнате сгущались вязкие сумерки, и единственное, чего хотелось сейчас, это выключить свет, забиться в угол, обхватив голову руками, и думать, думать, думать... Есть ли хоть какой-нибудь способ спастись, победить демона и остаться свободной? Есть? Или надо просто смириться и отдаться на волю своего нового хозяина? Ни за что. Никогда. Я все время думала, что если что-то подобное случится, даже сопротивляться не буду, потому что смысла нет. Надо же, выходит, только оказавшись в рабстве, начинаешь действительно ценить свободу. Каждый вздох...

А я ведь его еще жалела почему-то, какая же все-таки мразь... Ненавижу тебя, Халпас.

– Послушай, солнышко, – рука демона опустилась на мое плечо, – а ты сломана?

– Что за странные вопросы, говори прямо, – я раздраженно попыталась скинуть ее, а в ответ лишь ощутила, как в кожу впились черные когти.

– Я и говорю прямо, – наиграно невинно произнес демон. – Ты морально сломлена? Чувствуешь щемящую пустоту в груди и полное бессилие? Отчаяние, желание умереть, апатию?

– Не дождешься, – зло процедила я, почему-то сжимая кулаки. – Я еще не...

Но слова мои заглушил его хриплый кашель. Халпас отпустил меня наконец и оперся рукой об стену, содрогаясь в приступе. В первые секунды

в груди даже проснулось какое-то злое остервенелое торжество при взгляде на его мучения, но чувство это очень быстро угасло, как затушенная спичка, потому что приступ кашля не прекращался, а напротив, становился сильнее, надрывнее. Демона будто наизнанку выворачивало. Он сгибался пополам, зажимая рот рукой и все еще опираясь на стену, а с ладони на пол падали ослепительно-красные капли. И тогда я поняла, что вовсе это не от курения.

Он был просто болен, может, серьезно, может, навсегда.

И от этого почему-то пробрало колючей дрожью до самого сердца. Никогда не могла спокойно смотреть, как кто-то мучается, пусть даже такая мразь, как он. Но так и стояла у стены, из-за недавней обиды не решаясь проявить участие. А он был рядом со мной и умирал...

И от этого становилось страшно и мерзко на душе, будто в этом почему-то я виновата...

Но постепенно кашель утих, и демон поднял усталые глаза, все также опираясь на стену.

– Халпас, что с тобой? – твердо спросила я.

Может, он скоро оставит меня насовсем...

Демон медленно выдохнул, окончательно успокоившись.

– Болен, солнышко... – Халпас почему-то улыбнулся, стирая с губ кровь. – И болен неизлечимо, увы...

– Ты прячешься постоянно, лжешь, увиливаешь, издеваешься... Может, хватит масок, ты ведь сам этого не любишь. А я уже запуталась совсем и не понимаю, зачем я тебе.

– Эх душа моя, у меня, вообще-то не так много времени осталось... Не хочется признаваться, но знаешь, страшно помирать одному...

– Так ты... ты из-за этого... – я даже задохнулась, от раздирающих душу и разум чувств, что за глупость. – Почему именно меня выбрал?

– Так ты ведь тоже за людьми наблюдать любишь, я подумал, у меня будет, о чем с тобой поговорить. А ты испугалась.., – Халпас без разрешения опустился на мою кровать и, закинув руки за голову, уставился в потолок. Я осторожно присела рядом в полной растерянности.

– Мая! – послышался из-за двери голос матери. – Ужинать иди.

– Я... Мам, я не хочу. Мам... я уже спать легла, извини, – сбивчиво пробормотала я, запирая дверь.

– Ты не заболела?

О, какая забота...

– Нет, просто спать хочу, – дрожащим голосом проговорила я, прижимаясь щекой к двери.

Хотя может, и заболела, вон как в груди сжимается все...

– Ну ладно, отдыхай, – необычно быстро для своего характера согласилась мама, и через несколько секунд послышались удаляющиеся от двери шаги.

Я вновь вернулась к кровати и осторожно опустилась на краешек. Демон молчал... Глаза его болезненно блестели в густых сумерках, не выражая ничего, кроме усталости и спокойствия. Кисточка хвоста, такая неуместно живая, свешивалась почти до пола.