Мне в ад, тебе – в рай: живу для тебя

Мытенский Иван

– Так зачем тогда туда ходить, если с тамошними барышнями все очень плохо?

– Обычно, когда вы уже заняты «делом», особо и не замечаешь всей этой отвратности. Наслаждение от занятия затмевает глаза, и ты можешь представить на месте распутной девули, например, ну…, например, хотя бы нашу госпожу.

– Тьфу! – сплюнул юноша. – Мать твою! Опять ты за свое!

– Тише! Тише! – подняв руки, сказал Роджер. – Спокойно! Хорошо, не нашу госпожу, тогда…, тогда французскую принцессу, как ее там звать-то? А! Вспомнил! Анной ее величают! Как тебе? Достойная замена?

Уильям, закатив глаза,

попытался воспроизвести ее образ в своей голове. Рыцарь решил тому не мешать, отчего поступил совершенно правильно. Перед юношей предстала стройная, с манящими прелестями, с тончайшими и аккуратными пальчиками заморская девушка. Прям богиня, сошедшая с небес. Ее правильные черты лица, небольшой носик, круглые зеленые глаза и черные, словно рукоять собственного меча, длинные волосы, кончики которых доходили аж до пояса. Минутка истинного наслаждения.

– Ну как? Представил?

Уильям нехотя открыл глаза.

– Угу. Видел ее всего один раз за всю жизнь, но запомнил настолько подробно, насколько это вообще возможно. Жаль, что не довелось обменяться с ней приятными словами, хотя и стоял совсем рядом…

– Дааа…, я помню тот день. Французы отважились посетить наш орден. Отправили к нам свою делегацию во главе юной принцессы. Милый денек получился. – тут сэр Роджер заметил, что Уильям летал где-то в облаках. – Малец! – крикнул тот. – Какой твой ответ?

– Ты про бордель?

– Именно! – резво ответил старый рыцарь. – Про него родимого!

– Согласен. Идем вместе.

– Отлично! – воскликнул рыцарь. – Ну, наконец, ты станешь настоящим мужчиной! Этот день ты запомнишь очень надолго.

Уильяма слабо улыбнулся.

– Хочется верить.

– Не раскисай. Ждать осталось совсем немного. Вот принцесса закончит тут со своими делами, и сразу же нагрянем в гости к девулям.

Уильям согласно кивнул. Затем вновь перевел взгляд на головное здание резиденции. Высокое каменное сооружение отдавало чувством постоянного холода, оно ничем к себе не привлекало, за исключением громадных размеров. Серый и унылый вид. Подвешенные по бокам от дверей белоснежные штандарты ордена Святого Престола старались осветлить его, но получалось у них довольно скверно. Противная серость преобладала, оттого на душе становилось крайне нехорошо. Уильяму иногда казалось, что это было ничто иное, как предназначение, возможное будущее самого ордена. Что орден не добьется успехов в борьбе с шахинами и в итоге канет в лету. Он будет уничтожен, стерт с лица земли. Эти и многие другие мысли постоянно преследовали Уильяма, когда тот невзначай бросал взгляд туда, куда в общем-то и не следовало.

Как и сейчас. В сие мгновение. Двери медленно открылись, и из полумрака на яркий, освещенный дневными лучами солнца двор вышла девушка в потертом красном платье.

– Принцесса. – ровным голосом произнес Уильям. – По мою душу.

– Она на нас смотрит. – подметил Роджер, обернувшись в сторону девушки.

– Нет. На меня. – продолжал оставаться при своем мнении юноша. – Можешь оставить меня одного?

– Как скажешь, паренек. Ты, главное, держись. Она тебя не съест.

Похлопав в последний раз Уильяма по плечу, старый рыцарь ушел по своим делам. Посланник внимательно следил за каждым движением принцессы. В ее походке

он ощущал ту самую уверенность и властность, кой Уильям практически не обладал. Ему очень не хватало этой самой черты, благодаря которой некоторые из его проблем навсегда бы его покинули. Однако, нет. Не дожидаясь, пока принцесса Алина предстанет перед ним всем своим величием, юноша упал на одно колено и опустил голову в знак почтения.

– Встань, Уильям.

Спокойный и мягкий голос высокопоставленной особы несколько обрадовал молодого посланника, и тот с большой охотой исполнил ее просьбу.

– Моя госпожа. Рад снова видеть вас. Ваше настроение заметно улучшилось.

Алина не улыбнулась.

– Может быть. Я хотела бы навестить Филиппа де Баже. Проводишь меня до его тела?

– Всегда к вашим услугам, миледи.

Далее они направились к усыпальнице. Сама принцесса не желала наполнять этот, без сомнения, недлинный путь напряженным молчанием.

– Скажи-ка мне, Уильям, сколько тебе лет от роду?

Юноша, шедший чуть позади принцессы, старался вести себя, как подобало посланнику ордена.

– Семнадцать, миледи. Совсем скоро уже восемнадцатый год стукнет.

– Хорошо. Расскажи мне про свою мать. Опиши ее такой, какой помнишь.

Внезапно возникшая печаль охватила юношу с головой.

– Очень грустная. Я уже и не припоминаю, когда видел ее счастливой. Она…

– Готовь лошадей, Ренье! – вдруг крикнула Алина, обращаясь к возчику. За столь короткое время они уже дошли до кареты. – Я совсем скоро вернусь!

– Она, как могла, скрывала печаль, но…, – Уильям продолжал прерванный рассказ с печалью на лице и в голосе. – но мы видели, как она страдает. Она, как и вы, сочувствовала шотландцам. Даже еще до того, как появились шахины.

– А твой отец?

Печаль, вызванная воспоминаниями о матери, на чуточку унялась. Уильям замялся багровым румянцем, когда услышал упоминание своего отца. Юноша помнил о нем только хорошее.

– Он всячески поддерживал свою супругу, не отпускал ни на шаг, всегда и везде был рядом с нею. – и печаль вновь накрыла юношу. – Это их и погубило.

Не прошло и минуты, как они оказались перед усыпальницей. Спускаясь вниз по ступенькам, принцесса почувствовала жар по всему телу. Спуск озарял десяток факелов.

– Ты продолжаешь поддерживать их интересы?

– Конечно, моя госпожа! – рьяно воскликнул Уильям. – Мне небезразлична судьба шотландцев! И стремление отомстить за родителей у меня превыше всего!

– Это отличная черта. Я полностью одобряю твое стремление.

– Благодарю вас.

– Добрались. – вздохнула принцесса. – Добрались.

Внутреннее помещение усыпальницы освещалось множеством зажженных свечей, расставленных по периметру. Одна из четырех стен представляла из себя двухэтажные гробы, на каждом из которых была начертана соответствующая табличка с надписью, обозначавшая, кому принадлежал конкретный гроб. Здесь покоились личности, когда-то повлиявшие на жизнь ордена Святого престола. Но принцессу интересовало совсем другое. По середине помещения был расположен запечатанный гроб. На его крышке лежали уже засохшие венки. Подойдя к нему, Алина коснулась рукой начертанной надписи, ощущая рельефное образование.