Мне важно этой ночью
Шрифт:
– Сам меня разденешь или потанцевать?
Глаза мои горят от перевозбуждения, я это чувствую. Стреляют по его красивому телу, а душа поёт.
На этот раз его взгляд темнеет и он отрезает:
– Никаких танцев. Просто избавься от этой тряпки.
– Слушаюсь, мой хозяин, - хриплым голосом бросаю слова и тянусь к подолу.
Летит моя красота к ногам, а я просто дурею, когда он смотрит на меня так откровенно.
– Димка, мне тебя так не хватало.
Заползаю на четвереньках на кровать, смахиваю длинные пряди с лица, которые мешают говорить. Тянусь
– Не так быстро, - тут же перехватывает мою ладонь он и побуждает разжать её, отпуская член.
Он впивается в мой рот поцелуем, напористым, жадным и горячим. Его губы и язык берут мой рот в плен и я просто плавлюсь от этой сладкой пытки. Его ладонь касается моей ноги, скользит по внутренней стороне бедра к горячему треугольнику, в котором все пульсирует и жаждет его прикосновений.
Но он не спешит касаться, он как будто издевается надо мной.
Укладывает на кровать, спускаясь поцелуями к шее, груди, плоскому животу. На нём он было подвис, но затем двинулся ниже, впиваясь не менее жадным и напористым поцелуем в мои нижние губы. Его наглый язык и губы словно оголили тысячу нервных окончаний, и он, уверенно и чётко понимая, что делает, хмыкнул оттуда:
– Давай, киса, кончи для меня.
Меня не нужно было упрашивать, и он ухмыльнулся и поцеловал внутреннюю часть бедра, когда я растворилась в оргазме.
Поднял на меня взгляд и приподнял бровь:
– Исполнил супружеский долг? Или попросишь ещё?
46 глава
– Могу на бис, если постраешься, - прижимаю ладони к лицу и смеюсь.
– Да тут и стараться не надо, пощекочи слегка и рванёт, - и словно в доказательство своим словам, он коснулся большим пальцем моего клитора, стал тереть его, подключил ещё палец, который скользнул внутрь и пару уверенных толчков спустя я снова сдалась на милость победителя.
Он сел ровнее, с триумфом глядя на то, как закатились мои глаза и как я хватаю воздух ртом, сжал свой возбужденный член ладонью и провёл вверх-вниз несколько раз, не отрывая от меня потемневшего взгляда.
– Я очень проголодалась, - сажусь и долго смотрю ему в лицо, пока пальчики гладят влажную головку, - мне было неприятно слышать то, когда говорил, что не хотел это делать со мной, Дим. Я же только твоя кошечка, ты веришь мне?
Пристально смотрю ему в глаза, чтобы ничего не упустить.
Он ничего не ответил вербально, но в следующую секунду я полетела на кровать, а ещё через секунду он был во мне. Когда успел надеть презерватив не поняла, вот так и напяливает впопыхах, что потом косяки выходят! Плевать, сейчас плевать на всё, потому что я получила то, что хотела.
Он вошёл во всю длину, по самые яйца, до боли вжимая себя в меня, остановился, медленно закрыв глаза и дурея от того, как узко, влажно и жарко я его приняла. Движение бёдрами и он вышел почти целиком, оставив внутри одну головку, а затем снова резко внутрь, так, что я почувствовала, как его яйца шлёпнули мою
– Какая же ты охеренно горячая, жена!
Он присел на колени на кровати, подтянул мои бёдра вверх, к своему паху, и стал яростно насаживать меня на себя, со стороны это наверное даже было похоже на то, словно он пытается подрочить моим телом, и это было что-то крышесносное. Разрядка пришла слишком неожиданно и слишком быстро от такого напора и такого долгого воздержания. Оргазм, болезненный и дикий, накрыл обоих одновременно.
Простынь, которую я сжимала, скомкалась под моей спиной, Дима и вовсе как-то странно согнулся.
– Теперь я понимаю, как мужики умирают во время секса, аж грудь сжало, - хмыкнул он, сверху вниз глядя на меня.
– Кофе меньше пей, а больше трахай свою кошечку, - пытаюсь смеяться, но он намерено делает ещё толчок, а я выгибаю спину и взвизгиваю от удовольствия.
– Тебе нужно начать пить таблетки, - выдал вдруг серьезно.
– Я завтра сбегаю к своему гинекологу, - целую упавшего на спину мужа в плечо и сажусь.
Стягиваю презерватив, бросаю его на пол. Целую низ его живота, а пальчиками едва касаюсь расслабленного члена.
– Там все нормально, после?...
Опять замолкает, не произнося вслух слово выкидыш.
– Был очень маленький срок и не все так критично.
Выдаю информацию как на духу, чтобы он не загонялся.
– Дим, мы не виноваты. Ты по крайней мере. Это всё я. Прости. Не продавала бы себя, ты бы не попал в такую ситуацию. Я просто дура, что так долго не решалась заловить тебя и просто заставить меня выслушать.
– Не я, конечно, - хмыкнул, скривившись.
– Если бы я не распускал руки в ту ночь, этого бы не случилось. Так сказал врач, когда я привез тебя. То, как я тебя взял после стресса, который ты испытала, спровоцировали... это.
– Мы не знали что беременны! Прекрати это делать и накручивать себя. Не зли меня. Или тебе легче уничтожать себя морально? Зачем?
– Потому что я боюсь градуса злости, которого достигаю, когда я рядом с тобой, - поворачивает лицо ко мне, рука с моего живота, на котором лежала, скользит к шее, но он не сжимает её, а нежно поглаживает пульсирующую венку.
– А если я скажу, что не смотря ни на что , в ту ночь получила удовольствие, которое преследовало меня все эти недели без тебя во мне? Дим, я хочу, чтобы ты занимался со мной сексом всегда, когда захочешь. Черт, я уже хочу чувствовать тебя без защиты. Я превращаюсь в сучку в течке и это пугает, но в тоже время просто сводит с ума.
– Воспитал из скромницы извращенку, - усмехнулся, упав рядом и притянув меня к себе.
– Останешься у меня сегодня. Восполним пробелы. Но я хочу чтоб ты пообещала мне одно: никогда не врать мне.
– А я и не вру.
Сажусь и смотрю с негодованием.
– А когда я врала?!
– Когда пришла среди ночи явно стребовать супружеский долг, когда сказала, что выпила все вино, а затем, что всего бокал. И когда приехала зареванная от своего бывшего шефа. Не расскажешь, какого хрена это было?