Мне важно этой ночью

Джасс Риччи

Уехал, оставляя её без зазрения совести одну. Сначала заехал к парням, которые бесились, что я совсем на них забил. Мой косяк, но последние дни мне было куда интереснее проводить со своей кошечкой, чем с бухлом и сомнительными дамочками. А парни своим привычкам не изменяли.

Проведя почти пол дня с ними, поехал в офис компании, в которой работал, пообщаться с бывшими коллегами и пробить почву. Мою голову начали посещать разные мысли. Бросить Нью Йорк и обосноваться снова здесь, или забрать бабушку и Дину в

город, который никогда не спит?

У Дины здесь работа, а бабушка ни за что не уедет, это как пить дать. Значит мне придётся задержаться здесь. Значит нужно искать подработку на время моего проживания.

Поболтав с коллегами и пробив нужную информацию, поблагодарил и уехал, наконец собираясь к своей девочке домой. А вот у дома меня ждал неприятный сюрприз.

– Что тебе здесь нужно?
– рявкнул, только завидев у подъезда человека, который был мне омерзителен. И которого моя жена называла когда-то папой.

– Моя дочь, - оскалился мужичонка.

– Твоя дочь теперь моя жена, проваливай по добру по здорову, - гаркнул, сжав кулаки. Смазать бы оскал с его лица, да стоит ли руки пачкать.

То, что я услышал от него в прошлый раз, до сих пор рвало крышу от злости. То, как он бесстыдно и бесчеловечно продавал тело своей дочери сомнительного вида бычаре, было за гранью моего понимания. И будило дикую злость.

И вот вечер, сумерки, трётся во дворе, выжидает чего-то. Бросаю взгляд на наши окна и вижу свет в окне на кухне. Девчонка дома. В безопасности. Сразу как-то отлегло.

Я так отвлёкся на мысли о Дине, что пропустил то, что мой собеседник странно молчит, а за спиной начинается непонятная возня. А затем прилетел удар.

Я не понял, как свалился на землю, и лишь упав мордой в асфальт смог рассмотреть, что бьют трое. Шкафы те ещё, я со своей нескромной комплекцией и спортивными увлечениями, не мог даже подняться на ноги, чтоб отражать удары, старался блокировать их лёжа на земле. Дважды ботинок метил в лицо, один раз попал, и я захлебнулся собственной кровью, понимая, что разбит и нос, и губа. Остальные удары приходились по мягким тканям, били профессионально, как профессиональные бойцы при задержании. Много били по яйцам, словно сделать из моего члена отбивную была задача номер один.

В какой-то момент, когда я уже почти готов был отключиться, всё резко прекратилось. Рядом с моей головой на асфальт приземлился плевок. И на колени передо мной села чёрная тень, огромная, массивная.

– Хватит еб*ть мою бабу, - изрыгнула тень и я узнал голос. Папочка привел с собой папика. Авторство отбивной из моего члена принадлежит банде Борзого.

– Она не твоя, - рявкнул из последних сил и закашлялся, вновь заглотнув хлещущую из носа фонтаном кровь.

– Еб*ть ты тупой!
– удар и я окончательно отключился.

51 глава

Пришёл

в себя так же резко, как отключился. Всё так же на холодной земле, только за кустами, не на виду прохожих. Бросили помирать как собаку.

Всё тело ломило, кровь запеклась и кожа горела, в голове стучало. Что дальше делать?

Это однозначно война. Первый бой я проиграл как ребёнок. Но своё я не отдам. Дина останется со мной. Я сделал героическую попытку сесть и бросил взгляд на окна, увидел, что света нигде нет, и похолодел.

Чёрт, Дина!

Резко поднялся на ноги, схватился за ствол дерева, чтоб тут же не рухнуть назад, собрал себя воедино, мобилизируя все силы, и что есть мощи поковылял, прихрамывая, в сторону дома.

Каждая ступенька стала личным адом. Но похер, на всё похер, лишь бы девчонка была дома.

– Дина, - зарычал, как бешенный, врываясь в квартиру, - Дина, ты где?

Где-то слышу шарудение, стук чего-то, чертыхание. Тапки ищет. Дома.

В спальне зажегся свет. Я прислонился в стене и попытался облегченно выдохнуть. Не могу. Больно.

– Дим, ты надрался, что стоишь в темноте, как бедный родственник?

Идет ко мне, включает свет и бледнеет на глазах.

– Дим, господи, кто так тебя?

Бросается ко мне и пытается поддержать.

– Ничего не говори. Ты мне не нравишься. Где конкретно болит? Я скорую вызываю. К нам отвезут. И не спорь. Это Борзый, не твои же дружки? Это было бы слишком? Тогда я звоню в полицию.

– Не надо скорую, и тем более полицию, - кривлюсь, прижимая её к себе до хруста собственных рёбер. Они целы, к слову. Скоты били слишком профессионально, чтоб не нанести серьёзных увечий, но хорошенько отбить мягкие ткани.

Опускаю взгляд на девчонку и говорю:

– Куска мяса, йода и пластыря будет достаточно.

Я боюсь даже обречь в мысли всё, что почувствовал, когда понял, что она дома и она цела, и как чертовски страшно было бы, если бы дома её не оказалось.

Скорая и полиция не нужны. Но нужен чёткий план. И у меня есть пара мыслей на этот счёт.

Она смотрит на меня с нескрываемым гневом.

– Герой? Ты считаешь так правильно? Они тебя убить могли. У тебя нос сломан, ты весь в крови. Давай помогу раздеться. Всё это нужно в мусорку выбросить.

Дина расстегивает мою рубашку, штаны. Ведёт на кухню и садит в кресло. И пока я пытаюсь отдышаться, бегает по комнате, ищет бокс с медикаментами. Стирает кровь, обмывает губкой. Дует на раны, когда я пытаюсь сдерживаться, но не всегда получается.

– Дай поцелую, - прикасается губами к губам легонько, - я очень испугалась, Дим.

Стоит передо мной на коленях, слёзы только сейчас заблестели на глазах. До этого передо мной была сосредоточенная медсестра.

Глажу её волосы, заправляя прядь за ухо.