Мнемоны. Части 1 и 2
Шрифт:
Последнее замечание меня слегка покоробило, но в принципе не удивило.
Аркадий Петрович заметив мою реакцию, добавил:
– - Часто воспоминания приносят большую боль, чем смертельная болезнь. И конечно, мы изымаем воспоминания исключительно по добровольному согласию, за соответствующую плату.
– - Вы покупаете любые воспоминания?
– - Да, кроме убийств и сексуального насилия.
– - Эта подсадка, та что побывала у меня она из хосписа?
– - Нет, -- Аркадий Петрович покачал головой, -- Ника не работает с больными.
Я посмотрел на девушку,
– - Это подсадка была собрана в доме престарелых. Директор, мой человек, сообщил что несколько человек хотят избавится от воспоминаний.
– - Сколько?
– - Пятнадцать.
– - А то воспоминание, что растворилось во мне, чье оно?
– - Не знаю, и теперь вряд ли мы это поймем.
– - Что бывает с теми кто растворяет в себе подсадку?
– - В лучшем случае умирают, в худшем - впадают в кому, из которой не выходят. Между этими состояниями огромный спектр, от шизофрении, до дебилизма и полной потери себя как личности. Та подсадка, что нес ты, гарантированно убила бы тебя. Пятнадцать личностей в одной голове, это очень много.
– - А как же быть с теми кто покупает память?
– - Процесс внедрения чужого воспоминания длится долго - от суток до трех, в зависимости от размера, и производится во сне. И никогда несколько воспоминаний, тем более от разных доноров, не внедряются одновременно. Так что, это вполне безопасно.
– - Вы покупаете только воспоминания?
– - Да.
– - А например знания, умения, навыки?
– - С умениями и навыками все просто, они больше в теле чем в мозгах, так что перенести их невозможно.
– - Аркадий Петрович улыбнулся.
– - Со знаниями сложнее, они чаще всего разбросаны по отдельным полям мозга и собственно к воспоминаниям имеют опосредованное отношение.
Он очень хорошо владел собой, и даже не отвел взгляда. Но по тому, как крепче сжались, самую малость, пальцы на бокал, как Кай быстро посмотрел на него, как Ника нервно поправила волосы, я понял что он как минимум не договаривает.
Я молчал обдумывая сказанное. Мне не мешали.
– - Подсадки как-то влияют на ходоков?
– - У вас, Фил цепкий ум и вы очень внимательны. Да влияют. Они вызывают у ходоков, тех кто переносил много подсадок, определенные, не совсем обычные с обывательской точки зрения, способности.
– - Какие?
– - А вот это у каждого свои. Кай например может находить людей по метальному слепку, Ника, -- Аркадий Петрович посмотрел на девушку, -- может отличать правду от лжи.
Я смотрел на девушку, и мне казалось, что сказанное Аркадием Петровичем не совсем правда.
– - У вас какие способности, и у Санька?
– - У Санька никаких, он никогда не был ходоком, склад ума другой, он работает в прикрытии. А у меня...
– - Аркадий Петрович снова улыбнулся -- пусть это останется тайной.
– - Хорошо тайна так тайна. У меня остался один вопрос, но ключевой. Зачем вы, все это мне рассказали?
– - Все очень просто.
– - Аркадий Петрович допил виски и отставил стакан в сторону.
– - Я хочу предложить
– - Ходоком?
– - Сначала в прикрытии, а там и ходоком.
– - Я могу отказаться?
– - я прикрыл глаза, размышляя над предложением.
– - Конечно, но...
– - он замолчал.
Я чувствовал на себе взгляды. Выжидающий - Аркадия Петровича, изумленный - Кая, безразличный - Саньки и умоляющий Ники.
– - Но?
Я открыл глаза и в упор посмотрел на Аркадия Петровича.
– - Давай на чистоту, Фил. Ничего, что я на ты?
Я кивнул, не отводя взгляда от его жестких глаз.
– - Ты думаешь, пока ты лихо разруливал ситуацию, которую создал сам, я сидел перед камином, попивал вино и наслаждался музыкой? Я изучал тебя и твою жизнь. Можно сказать под микроскопом изучал - тщательно и внимательно. У тебя острый и живой ум, но таких много, ты вдобавок решителен, мгновенно принимаешь решения, не рефлексируешь по поводу своих действий. Таки тоже есть. Но вот тех, у кого есть первое и второе, таких единицы. Ты великолепно закончил институт, по престижной профессии между прочим, и что?
– - И что?
– - Вот именно, кто ты сейчас? Вместо того, чтобы применять свои мозги и силы в деле, достойном мужчины, ты перебиваешься случайными заработками. Ты мог бы найти себе применение в любом виде деятельности, а вместо этого паяешь схемы, и чинишь мобильники.
– - Мне никогда не нравилась выбранная мною профессия.
– - И я о том же. Ты думаешь ходоки и прикрытие это все? Это лишь вершина айсберга. На меня работает много людей -- аналитики, системщики, юристы, программисты и многие другие. Принести подсадку, это не просто забрать воспоминания и доставить их сюда.
– - Он обвел помещение руками.
– - Это тщательное планирование каждой операции, чтобы не возникало таких форс мажоров как сейчас. Множество нюансов, от выбора донора и покупателя, до тщательно сокрытия нашего существования от непосвященных.
Я молчал.
– - Ты хоть представляешь, что будет, если люди узнают о нас и о том чем мы занимаемся?
– - Так я могу отказаться?
Аркадий Петрович обречено вздохнул:
– - Конечно. Мы в любой момент можем прийти и изъять воспоминания об этом вечере.
– - Изъять, у меня? Вряд ли.
– - Или просто купить их у тебя.
– - Продавать воспоминания?
– - Я покачал головой.
– - Никогда. Душой не торгую, что бы вы там не говорили. Но обещать, что никому не расскажу о вас, могу. Да и не поверят мне, возникни у меня такое желание.
Я поднялся. Посмотрел на Нику - вид у нее был несчастный.
– - Но, я подумаю.
– - Жаль, что он не согласился, такой материал пропадает, -- Аркадий Петрович смотрел в широкую спину уходящего парня и удрученно качал головой.
– - Ну ты, шеф даешь, -- Кай рассмеялся, -- вот вроде и ума палата, и людей видишь насквозь, словно рентгеном просвечиваешь, а его не просчитал. Он вернется, зуб даю, вот увидишь. На штуку баксов забиться могу. Бубновый интерес у него здесь, почище любого делового имеется.