Много снов назад
Шрифт:
Взяться заново за дело, снова примерить на себя роль адвоката было сложнее, чем могло показаться. Дуглас до конца не сумел свыкнуться с мыслью о том, что был окончательно и бесповоротно избавлен жизни, которой посвящал себя на протяжении нескольких лет, пролетевших настолько незаметно, что это заставляло думать о скоротечности времени, что внезапно остановилось прямо здесь, в Филадельфии. Он не хотел заново втягиваться, забываться в иллюзии самообмана.
Дуглас вошел в кабинет Клайва Стэнли с четким убеждением, что это станет разовой акцией. Он призывал себя не переступать границ
Как и ожидалось, Стэнли оказался корыстолюбивым пронырой, не так уж ознакомленный с обстоятельствами дела. Должно быть, Гудвин платил ему неплохие деньги, раз уж тот хотя бы принял вид глубокой заинтересованности, что пока что не сдвинулась с места. Мужчина был не сильно обрадован компании Дугласа, хотя спустя полчаса разговора должен был признать, что тот был профессионалом своего дела. Клайв читал о нем прежде в контексте нашумевшего дела, но совсем другим оказалось вдруг сотрудничать с ним.
Дуглас видел настороженность во взгляде и неприметное недоверие ко всему, что он говорил, но, тем не менее, старался не придавать этому значения. Этот день немало утомил его. Наверное, дело было в погоде. Синоптики обещали к вечеру снег. Он уже и позабыл, как рано начиналась зима в Филадельфии.
Они начертили план действий спустя три часа упорных споров. Клайв сопротивлялся мягко, будто делал это исключительно ради самого сопротивления, а не из абсурдности предложенных Дугласом вариантов. Все они были незамысловато просты, но всё же наиболее эффективны. Прежде всего, нужно было поговорить с самими девушками. Задать им вопросы, которые завели бы их в тупик. Запутать их не представлялось такой уж непосильной задачей — сказать одной, будто другая говорила что-то отличительно другое, и они уже сами забудут о договоренности между собой. Затем пытаться договориться с ними о замятии дела.
По дороге домой Дуглас поймал себя на том, что пребывал в особом поднесении, что ощущалось удивительно правильным. Он будто всё это время находился в комнате, полной пыли и старых вещей, и вот, наконец, смог свободно дышать, чувствуя как чистый, но холодный воздух растворяется в крови, ускоряя её обращение. Мужчина пребывал в приятном волнении, захватившим его всецело. Наверное, не стоило обнадеживать себя в том, что черта, которую он обещал не переходить, была невидимой, из-за чего не нарушить её не было возможным.
Проходя мимо «Ужина у Барни», Дуглас заметил за окном скучающую Рози. Неужели было уже так поздно? Посмотрел на часы — 19.55. Темнело теперь стало рано, и потеряться в ощущении времени было слишком просто.
Он чуть сдал назад и вошел в ресторан. Рози подняла уставший взгляд, лишь когда мужчина остановился напротив столика, за который тут же сел. Казалось, она не была удивлена увидеть его, невзирая на то, что когда
Перед ней лежала полупустая тарелка с пастой. Уголки губ были испачканы в соусе. Она подпирала голову рукой, одновременно наматывая на вилку виток нескончаемо длинных спагетти.
— Наверное, мне должно быть жаль за всё, что я наговорила вам в прошлый раз, но почему-то мне не жаль, — Рози смешно сморщила нос, заставив его улыбнуться. Напряжение не было ощутимо. Они оставались на своих местах, заняв роли, неотъемлемые от личностей, которые не выбирали.
— Тебе не должно быть жаль. Твои слова были правдивы, — он глупо улыбнулся. Официант отвлек их. Дуглас не стал рассматривать меню, заказав то же, что было уже на столе, а также отдал парню своё пальто, вежливо его поблагодарив.
— А что на счет ваших слов?
— Прости, что?
— Насколько правдивыми были ваши слова? — Рози вдруг выпрямилась и начала ерзать на месте, будто не могла удобно усесться. — Будто между нами не могло быть чего-то большего? — объяснила она, когда прочитала в его глазах недоумение. Её выражение лица было полно решимости. Голос снова обрел уравновешенную смелость, присущую ей на самом начале. С чего она вдруг снова завела этот разговор? — Вы можете не отвечать, если…
— Мои слова правдивы ровно в той же степени, что ты считаешь их правдивыми.
— Это мне и нравиться в вас, — Рози дотронулась до руки мужчины, что лежала на столе, и потрясла. Ироничная улыбка тронула розовые губы. — Отвечаете намерено, чтобы запутать меня, но я всегда вас понимаю. Даже сейчас.
— Не поверишь, но если бы ты не понимала, я бы так не говорил, — Дуглас дотронулся до руки девушки в ответ, что заставило её едва заметно содрогнуться, будто она действительно не могла ожидать этого жеста. — Вижу, тебе намного лучше, — он отпустил её ладонь и совершенно непринужденно перевел тему, против чего никто не возражал.
— Совсем чутку, — она разом засунула в рот спагетти, намотанные на вилку, и, прикрыв рот ладонью, стала их пережёвывать. Дуглас смотрел на девушку и упрямо не находил в ней детской неуклюжести, резкости и ловкости. Мягкость, уступающая место строгости. Усталость, полна разочарования. Внутренняя сила, спрятанная в бессильном поиске ответов на непроизнесенные вслух вопросы. Рози была умной, но не всегда благоразумной в своих рассуждениях. Она была удивительно смелой для девушки её лет, но в то же время хрупкой, что сама в себе боялась замечать.
— Надеюсь, это правда.
— Вы ведь пришли не ради милой беседы. Мы не встречались здесь уже больше недели, — пронзительный взгляд голубых глаз прошиб мужчину насквозь. — Вы всё знаете, не так ли? И пришли только чтобы убедиться, знаю ли обо всем я.
Отчасти она была права. Отчасти он, наверное, успел соскучиться по ней.
— Возможно, — только и ответил мужчина, когда подоспел его заказ. Дуглас изрядно проголодался, поэтому не стал медлить и взялся за приборы.
— Он не виноват. Я в этом уверена.