Многоточие сборки
Шрифт:
Сергей Фроленок скончался 23 марта, в понедельник. Ему было 43 года.
И вот еще одна необъяснимая странность: казалось бы, не дружили мы с Сергеем, даже знакомы, можно сказать, не были. Но, когда его не стало, я с мамой и дочкой были в санатории под Санкт-Петербургом – уехали на детские каникулы отдыхать от суеты. Когда же вернулись, в моем компьютере оказалось десятка два писем с сообщением о смерти и отпевании Сергея Фроленка.
Неужели он меня, несмотря на недолгое общение, все-таки умудрился
Знать бы раньше…
Птица Сирин
– Сейчас я покажу тебе что-то такое, чего ты не видела. Птицу Сирин, она как живая! Мне друг-художник перед смертью оставил хранить. Птица Сирин – душа его золотая, хрупкая, трепетная. Я лет семь холсты не разворачивал, – смеется старый мим, клоун Коля Никитин, подталкивая меня вглубь театра «ДаНет». – Я их сюда месяц назад со старой квартиры перетащил. Ты первая увидишь.
Первая и последняя.
Когда пьяный и восторженный Коля вытащил из большого прогнившего мешка свернутые в рулоны холсты, из которых сыпалось золотое крошево, я уже поняла, что картины пропали, а душа художника…
Ни о чем еще не догадываясь, Коля разворачивает помеченный косым крестом холст, и несколько мгновений я вижу дивное женское лицо с голубыми живыми глазами, птичьим телом и золотыми крыльями. Мгновение – и глаза стекают вместе с лицом, крылья взмахивают, и я невольно подставляю руки, наивно пытаясь не дать Сирину покинуть холст, и ловлю лишь разноцветное крошево.
Птица улетела…
– Надо же… А мне никто не говорил, что холсты нельзя хранить в свернутом виде! – сокрушается Коля. – Птица Сирин – душа моего друга, большим художником был…
– Художником… – машинально повторяю я. – А как фамилия художника?
– Фамилия? – Коля смотрит на меня большими печальными глазами. – А зачем фамилия, птица Сирин все равно уже улетела…
Коля Никитин
«Лучший мим – тот, который молчит»
Ник. Ник.
Последние годы жизни Никитин жил так, словно давно умер и только по какой-то странной прихоти судьбы не был похоронен и распределен, согласно грехам и добрым деяниям, в ад или в рай.
Николай Никитин – легендарный мим. Марсель Марсо, увидев выступление Никитина, назвал его «русским Петрушкой», высоко оценив работу своего русского коллеги. Человек, которого называли своим учителем и духовным вдохновителем актеры театров «Лицедеи» и «Дерево». Он блестяще владел техникой классической пантомимы, «он мыслил зрительными образами на глазах у зрителя. Смех ли, грусть, ужас или изумление, даже ярость, – реакция следовала неизменно» [22] .
22
Из статьи Антона Адасинского. Сайт «Сейчас» 2006
С начала шестидесятых годов Николай Никитин выступал как мим. Он объездил весь Советский Союз и был первым мимом, работавшим отделение. В 1975-м сыграл главную роль в фильме «Бурный поток».
Маленький, длинноволосый, бородатый клоун Коля, вечно аскающий на чашечку кофе в «Сайгоне» или других кафешках, точно призрак, просачивающийся в репетиционные помещения знакомых театров.
Впрочем, он редко критиковал, почти никогда не хвалил, лишь иногда вспыхивал внутренним пламенем, словно вспоминая нечто прекрасное, дотрагиваясь душой до подлинного своего счастья.
– Ты знаешь, у меня ведь все шло хорошо. Даже очень хорошо. Как отлично налаженный механизм. Но потом я вдруг поймал это ощущение. Я увидел машину, управляющую всем, осознал себя в этой машине!
Я не хочу быть машиной. Не хочу быть предсказуемым. Я хочу только сорваться с ее шестеренок, перестать действовать в лад и, если получится, сбежать… Ты понимаешь меня?
Я киваю.
– Ты только думаешь, что понимаешь. Я тоже поначалу подумал, что ты сможешь понять, и ты поняла. Стало быть, снова произошло предсказуемое действие, я не вылез. Я все еще в этой чертовой машине!..
Реквием лету
Вот снег листа
На нём воспоминанья
Вы извините…
Много нам природа дарит
Словарь тех слов
А я бродяга снов —
Природа записи
Лишь молоко природы
Пролитое…
Ребёнком ставшим
И смывшим капли сна
Любовь моя
Хрусталь той люстры осветил лицо ночлега
Да осветил любовь моя
Пробелы памяти ночлега
А память к ним вернётся
А гибкость мысли
Залива гибкость обогнёт
Нечаянно погибнет робко словно птица
В опущенных глазах ресницы тают
Но обогнув зеркальное пятно движением дыханья, надежды
И растворяя влагу холод теплом земли дыханьем лёгких листьев словно дым
Мне жалко не расскажет, лишь напомнит
Кто знает тайну песни, с рассеянностью странно спорить!
Рассеянность моя и крошки памяти
Возможно всё…
Я вновь молчу
Изгнанник, изгнанник я?
Сиренью звука весна придёт
Растерянно проталины лицо
Внизу остаток дар реки постели
Убыток прошлого – прошедший день
Влекомый вниз прошедший день
Прошедший день…
Лишь то познанье
Печаль прошедшего
Нужна импровизация листа
Николай Никитин
Новая галерея
Художественно-литературная группа «Новые символисты» догадалась нарождаться как раз тогда, когда все мастерские на Пушкинской, 10, были уже разобраны. Каждый метр огромного здания распределен и перераспределен.