Многоточие сборки
Шрифт:
– Чего же он хочет от тебя еще?
– Жениться хочет.
– Небось без прописки и без копейки денег, знаем таких, – она довольно почесала руки. – Обычное дело – приворожить, чтоб хорошо жить.
– Прописка московская, денег куры не клюют.
Мне сделалось не по себе. До сих пор эта дама ни разу не ошиблась, тем более что Виталий действительно был сильным гипнотизером и владел магией, а значит, мог.
– Тогда твое дело плохо, – она отпила из чашки и подошла к окну с новенькими занавесками. Не видела я их прежде у нее.
– Думай, что ему нужно от тебя? В чем выгода? Ведь приворот – дело весьма опасное для обоих. И если мужик с головой, при деньгах и вообще… Для чего ему рисковать собственной душой?
Я не знала, что и ответить. Впрочем, версия Серафимы как раз и объясняла странное состояние, в котором я пребывала все последнее время. С одной стороны, мне хотелось быть с этим человеком, а с другой – я просто на аркане тащила себя к алтарю. Зачем?
А действительно, зачем?
Если я не хочу расписываться, отчего не жить в гражданском браке?
«Нет, не хочу и так!» – вопило что-то внутри, так истошно и громко, что уши закладывало.
Можно встречаться время от времени. Против встреч-то я ничего не имею? Но после сказанного я не спешила делать выводы.
Мешало и то, что с Виталием я познакомилась после безумно страстного и тяжелого романа с Антоном. Искала работу. Чтобы не зацикливаться на этом, нашла себе любовника, чтобы отвлечься по полной программе. Переключиться, что ли…
И вот теперь, прежде чем ответить на вопрос, хочу ли я вообще встречаться с этим человеком, мне следовало очиститься от минимальных воздействий извне.
Прежде всего попросила ратующих за немедленную свадьбу подружек оставить меня с этой темой недели на две, потом уговорила маму не заводить об этом разговоры. После этого я была готова попытаться самостоятельно снять приворот.
Когда в следующий раз я встретилась с Виталием, моя голова была холодной, а сердце пристыженно не вякало о любви.
Я помогала Виталию снять новую квартиру, в которой он собирался жить отдельно от своей свиты.
Я знала, что из-за больной печени он не может употреблять алкоголь. Сам однажды разоткровенничался, будто бы не в состоянии управлять собой, будучи пьяным.
Отлично. Я взяла два коктейля – безалкогольный и со слабым алкоголем и подошла к нему. Глотнули, после чего я попросила разрешения попробовать содержимое его стакана. Все шло как надо. После того как я сняла пробу с его коктейля, он глотнул из моего кубка.
А дальше понеслось.
Моментально захмелев, он, хихикая, повалился в кресло. Я опустилась на подлокотник рядом.
– А ведь ты меня совсем не любишь, правда? – проникновенно глядя в глаза пьяному Виталию, поинтересовалась я.
– Конечно, не люблю. Давно догадалась?
– А для чего ты хочешь жениться на мне?
– Вот это как раз хочу. Хочу, чтобы, когда мы с тобой зарегистрируем предприятие и я возьму кредит в банке, ты осталась отвечать за
Я с трудом выдержала, чтобы не дать ему пощечину. Впрочем, сама виновата, польстилась на черт знает что.
Мы выпили еще по одному коктейлю, после чего Виталий рассказал о привороте и я честно призналась ему, что отныне приворот снят.
К такой истории сам собой просится финал в стиле ворвавшегося в дом спецназа, с арестом кидалы и счастливым спасением автора.
Но… это финал для кино, в жизни так не бывает.
На следующий день я пошла с Виталием и подписала все требующиеся документы на фирму.
Он прекрасно помнил весь вчерашний разговор и очень трясся, что я в последний момент отступлю и кину его, кидалу. Почему же я пошла на этот идиотский шаг после всех пьяных откровений и четкого знания, что меня не любят и, значит, жертва не нужна по определению?..
Шла как на гильотину. Почему же шла? Из дурацкого чувства долга. Обещала – должна идти. Потому что обещала не только Виталию, как раз его на тот момент я глубоко презирала. Обещала его ребятам, обещала себе…
При этом я, вот же дура, до последнего момента ждала, ну просто как в той истории с Шурочкой и медом, что он остановит меня.
Не остановил.
Виноградов
Сережка Виноградов учился со мной в одном классе. Вообще, по жизни я побаиваюсь крупных мужчин. Отчего-то кажется, что они не к добру такие большие, что, возможно, в них сокрыто что-то неправильное, страшное, свирепое. В крупных и толстых мужчинах мне легче разглядеть берсерка, нежели в невысоких и поджарых. Хотя на практике все выходит наоборот: большие обычно добры или хотя бы внимательны.
Они ведь нередко с самого детства слышат о том, что они как слоны в посудной лавке, поэтому сызмальства учатся быть очень осторожными, боясь причинить хотя бы минимальный вред окружающим.
Однажды в Японии мне посчастливилось танцевать с борцом сумо. Вот это был танец! Поначалу я, как обычно, жутко перепугалась огромного коротко стриженного мужика с белой, похожей на чехол от «Жигулей» рубашке навыпуск.
Потом, когда мы сделали первые па, я почувствовала, что танцую с белым облаком, которое, нежно и уверенно обнимая меня, изящно скользило по стеклянным плиткам пола, едва их касаясь.
Какое-то время мы порхали по залу, завороженные мелодией, а потом он, вежливо откланявшись по японским традициям, словно испарился, оставив меня на пороге клуба совершенно одну…