Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника
Шрифт:
– Я уроки выучил! - крикнул он.
Весь класс окружил Ивана.
– Молодец, Аделаида! - сказал Паша.
– Вот это буксир, я понимаю! - сказал Колька.
– А она-то при чём? - удивился Иван. - Я сам.
– Сам! Сам! - передразнил Колька. - Пока она тебя хорошенько не стукнула, ты и не собирался уроки учить.
В класс вошла Анна Антоновна. "Сейчас все закричат, что я уроки выучил, - подумал Иван, - и она меня вызовет".
Но ребята молчали. Урок шёл своим чередом.
Никакого впечатления.
"Нарочно, нарочно, - пронеслось у него в голове, - нарочно! Чтобы помучить меня. Чтоб поиздеваться надо мной!"
Взял да и поднял обе руки.
– Семёнов, не хулигань, - сказала Анна Антоновна.
"Если и по чтению не спросят, - решил он, - больше я вам уроков делать не буду. Ни разу в жизни".
Не спросили его и по чтению.
После уроков, когда Анна Антоновна ушла, ребята бросились из класса, устроили в дверях такую давёжку, что Иван с трудом сдержался, чтобы не принять в ней участие.
Все убежали.
"Сговорились, - подумал он, - бросили меня одного, чтоб я погиб со скуки".
В дверях Иван столкнулся с Аделаидой.
– Куда? - грозно спросила она. - А домашние задания? Кто учить будет?
– Я, - ответил Иван неуверенно, - домашние задания дома делают. Оттого они и называются домашними. Понятно?
– Понятно, - сквозь зубы сказала Аделаида. - Не возражаю. Пошли домой. Тем более, что бабушка приглашала меня заходить к вам почаще.
БАБУШКА ОПЯТЬ БУНТУЕТ
– Напрасно ты со мной ссоришься, - сказала Аделаида по дороге. - Ну никак не могу понять, для чего тебе со мной ссориться?
– Дружить мне с тобой прикажешь?
– А что?
– Может, мне ещё зуб золотой вставить прикажешь? - Иван хмыкнул. Нетушки.
– Дело твоё. Но я бы на твоём месте со мной подружилась.
"А я бы на твоём месте, - подумал Иван, - оставил бы хорошего человека в покое".
– Шла бы ты домой, - сказал он, - я и без тебя уроки сделаю. Как вчера.
– Не верится что-то.
Навстречу шёл Егорушкин, приложив руку к козырьку, сказал:
– Привет лунатикам!
– А он вчера уроки выучил! - радостно сообщила Аделаида.
– Какое важное событие, - насмешливо проговорил Егорушкин. - А то я у телевизора со стыда чуть не сгорел. - И серьёзно добавил: - Желаю успехов! Откозырял и пошёл дальше.
– Событие, событие, - пробормотал Иван. - А чего смеяться?
– Забудем этот печальный случай, - предложила Аделаида. - Главное, что, кажется, ты не УО.
– Есть забыть этот печальный случай! - весело согласился Иван.
К его удивлению, дверь в квартиру оказалась незапертой. Они вошли, заглянули на кухню - никого, заглянули в комнату.
Бабушка
– Что с тобой? - испуганно спросил Иван. - Всё ещё болеешь?
– Врача позвать? - спросила Аделаида.
– Не надо, - еле слышно ответила бабушка, - врачи тут не помогут. Обидели меня.
– Кто? - спросил Иван.
– Все. Вся наша семья. Никому я, видите ли, не нужна. Вот и сидите без обеда. Узнаете, как без меня-то.
– Значит, я голодным буду? - Голос у Ивана дрогнул. - За что?
– За то, что против бабушки пошёл. - И она закрыла глаза.
Иван с Аделаидой постояли, постояли и ушли на кухню. Сели. Помолчали.
– Да-а, - протянул Иван, - дела. А всё из-за того, что один раз человек проснулся утром сам. - И он рассказал об утренней истории.
– Есть выход из положения, - подумав, решительно заявила Аделаида. Надо приготовить обед.
– А что будет с бабушкой?
– С бабушкой будет плохо. Но иначе нельзя. Её то же надо воспитывать. Иначе она тебя избалует до безобразия.
ОКАЗЫВАЕТСЯ, НЕ ТАК-ТО ПРОСТО
– Во-первых, - сказала Аделаида, - тихо. Во-вторых, не хныкать. Представь себе, что мы на необитаемом острове. Если не сумеем быстро, без шума приготовить пищу, то погибнем.
Велика ли важность - начистить картошки? Оказалось - велика. Картошка-то круглая, и так ей хочется выскользнуть из ваших рук и укатиться под стол! Вы за ней прыг, а на плечах-то у вас голова, и вот эта голова старается обо что-нибудь стукнуться. Нож не режет картофелину, но с удовольствием режет ваши пальцы. Еле-еле успеваешь их отдёрнуть.
– Молодец, - сказала Аделаида, когда Иван расправился со второй картофелиной. - Осталось ещё штук десять.
А у Ивана от обиды и злости руки тряслись. Он решил: если картофелина выскользнет, ползать он за ней не будет - возьмёт другую. Но картошка была его хитрее. Она выскальзывала только тогда, когда кожуры на ней почти не оставалось. Сами понимаете, что бросать такую, было жалко. И до того Иван разозлился, что твёрдо решил: "Все пальцы себе отрежу, а ни одну картошку больше не выпущу!" Испугалась картошка, больше из его рук не выскальзывала.
– Ванечка, - позвала из комнаты бабушка.
– Ничего ей не говори, - прошептала Аделаида.
– Посиди со мной, - попросила бабушка, - скучно мне. Есть-то хочешь?
– Очень.
– А есть-то нечего, - весело сказала бабушка. - А я ещё пять дней болеть буду.
БАБУШКА СДАЛАСЬ
Когда Иван вернулся из комнаты, на кухне уже вкусно пахло борщом.
– Ох, и попадёт... - испуганно прошептал Иван.
– Если ты очень труслив, - сказала Аделаида, - свали всё на меня.