Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.
Шрифт:
Кикаха не волновался по этому поводу. Придет срок разобраться, он это сделает, только как именно — он не знал.
Кикаха поднялся, выпил воды из фляги, сделанной из оленьей кожи, и сказал:
— Если бы Око послал Вольф, он велел бы ворону сообщить нам, что тот присматривает за нами. А также велел бы ему указать нам ближайший путь к нему самому. Значит, ворона определенно отправил не Вольф. — Он помолчал немного и предложил: — Если хочешь, отправимся дальше.
Именно предложил, а не скомандовал. Анана пресекала малейший намек на командный тон. В конце концов,
— Пора.
* * *
Посреди монолита, который вздымался ввысь на многие тысячи миль, очевидно, находился ярус под названием Атлантида. А на вершине монолита, возвышавшегося в центре Атлантиды — куда более узкого и низкого по сравнению с другими монолитами, — стоял дворец, построенный Вольфом.
Часа три они брели по направлению к лесу, и когда до опушки леса оставалось еще около часа ходьбы. Кикаха прибавил шагу. Анана не спрашивала, так как знала, что ему не нравится очень долго находиться на равнине: он чувствовал себя чересчур открытым и уязвимым.
Минут через десять Кикаха нарушил молчание:
— Как я подозреваю, до нас никто не проходил через врата в ту гробницу. Никаких следов предыдущих вторжений там нет. А существо в гробу или те, кто его туда уложил, наверняка позаботились о надежной охране. Так почему же нам удалось пройти через те врата?
— А ты как думаешь?
— Есть какая-то причина, по которой нам, и только нам позволили войти туда, — сказал он. — Слышишь, я подчеркиваю, «позволили». Но почему именно нам?
— Ты же не знаешь, были ли мы там действительно первыми. Как и того, действительно ли нам «позволили» войти.
— Верно. Но даже если кто-то был там до нас, вряд ли в его честь поднималась крышка куба и — готов поспорить! — чешуйчатый человек шевелился.
— Этого тоже ты не знаешь наверняка.
— Да, но почему-то мне кажется, в ту гробницу мог проникнуть только кто-то с рогом Шамбаримена.
— Возможно, — улыбнулась Анана. — Но чешуйчатый-то, должно быть, отправился в куб за миллионы лет до того, как создали рог. И он не мог знать о том, что рог будет сделан и его звуки откроют вход в гробницу.
— Откуда ты знаешь, что он не знал о роге? В его время устройства, подобные Шамбаримену, могли быть вполне доступны.
Анана рассмеялась:
— Никто не в силах предсказать будущее. И кроме того, какое же значение имело наше вторжение туда?
— Оно послужило началом целой цепи событий, которые еще далеко не закончились. Что же до предсказания, то, может, тут дело вовсе не в предопределенности и не в предсказании. Возможно, все дело в вероятности. Не забудь, что гробница буквально напичкана устройствами, следящими за множеством вселенных. По-моему, чешуйчатый человек должен был подняться из куба, когда по мониторам будут наблюдаться определенные события. А что будет дальше — не знаю.
— Вот именно, что не знаешь.
—
— У тебя даже лицо покраснело! Ты злишься!
— Ты слишком скептична, слишком пресыщена и до безобразия слишком уверена в себе.
— Посмотрим. Но если ты не прав, то можешь сделать для меня то, чего мне полагалось сделать для тебя.
Последние мили до опушки леса они шли молча. Ворон по-прежнему следовал за ними, но спустился гораздо ниже.
— Определенно Око Владыки, — заявил Кикаха.
— Знаю. — Анана засмеялась и добавила: — Пора мне перестать повторять это.
Они вошли под сень тысячефутовых деревьев, похожих на секвойи. Землю у них под ногами устилала опавшая листва. Это было странно, поскольку на этой планете не существовало смены времен года. Но когда Кикаха заметил несколько листьев, падающих с ветвей, то понял, что дерево сбрасывает старую листву, заменяя ее новой. На Алофметбине так обновляли крону немногие виды растений.
Подлесок был редким, хотя порой им приходилось обходить колючие кусты. Из своих надежных укрытий в зарослях куманики за путниками наблюдало множество маленьких голубоглазых существ, походивших на мохнатых бескрылых сов. Среди ветвей пронзительно кричали, ухали и чирикали обезьяны, щебетали птицы, а также летающие и планирующие млекопитающие. Но с приближением людей наступала тишина, нарушаемая только когда те проходили дальше.
Однажды из-за ствола выглянул и уставился на них горностай размером с пуму Скалистых гор, но нападать не стал. Путники знали о присутствии хищника еще до его появления — обычный лесной шум и гам неожиданно стих.
Кикаха с Ананой держали луки наготове. Кто знает, какой опасный человек или зверь обитает в этом сумеречном, но шумном месте?
Пройдя около мили, они вышли на прогалину шириной футов в шестьдесят, которую образовали две упавшие вместе секвойи. Кикаха поднял взгляд и успел заметить ворона, прежде чем тот уселся на среднюю ветку дерева, росшего рядом с прогалиной. А затем большие листья скрыли птицу из виду.
— Ладно, — пробормотал Кикаха. — Возможно, он знает, куда мы идем.
— Откуда? Мы сами не знаем, куда идем, за исключением общего направления. А лес здесь густой. Ворон не мог лететь за нами. A-а, поняла! Ворон следовал за тишиной вокруг нас.
Они отошли на несколько футов в тень.
— Давай понаблюдаем отсюда, — прошептал Кикаха.
Вскоре, точь-в-точь как он и ожидал, большая черная птица слетела вниз и уселась на ветку, выступающую со ствола одного из павших и гниющих исполинов. Потом ворон спланировал на землю и, полурасправив крылья, пошел прямо в ту сторону, где притаились Кикаха с Ананой. По мнению Кикахи, ворон спустился на землю, пытаясь выяснить, куда они делись. Но в данный момент ворон не мог ни увидеть их, ни учуять запах, поскольку ветра не было. Кикахе с Ананой повезло, что они засекли птицу до того, как она их заметила.