Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
Кикаха проскочил и он падал. Под ним было несколько тысяч футов воздуха, над головой — голубое небо, а прямо перед ним — тонкий горизонтальный брус. Он ухватился за него, вцепившись обеими руками в гладкое холодное железо, и закачался на вытянутых руках под брусом, концы которого были прикреплены к двум металлическим шестам, выступающим из скалы, примерно футов на двадцать.
Это было триумфом воображения и склонности к садизму со стороны Рыжего Орка. Если пленник окажется достаточно беззаботным, чтобы пройти сквозь обруч, не отправив впереди себя какой-нибудь предмет, его разорвет на куски до того, как он упадет и разобьется насмерть.
А если схватит брус, что потом?
Человек, менее храбрый и сильный мог бы упасть. Кикаха не стал терять время зря. Он протянул руку и ухватился за опорный шест. И так же быстро выпустил его, ругаясь и раскачиваясь на одной руке.
Опорный шест оказался чересчур горячим для прикосновения.
Перебирая руками вдоль бруса, Кикаха добрался до второго опорного шеста и прикоснулся к нему. Тот был точно таким же горячим.
И все-таки металл был не так горяч, чтобы нельзя было воспользоваться шестом. Правда, он причинил Кикахе столь сильную боль, что тот подумывал выпустить шест. Но все равно вцепился в него и, наконец, терпя жуткую боль, он перетащил себя через край скалы. С минуту он лежал на краю скалы и стонал. Ладони и пальцы были в таком состоянии, будто он получил ожоги третьей степени. Выглядели они, правда, словно недолго побывали рядом с огнем, а не в огне. Боль быстро утихла.
Обследование своего положения были недолгим, поскольку смотреть было особенно не на что. Он находился на вершине столпа из черного твердого камня. Вершина была шире подножья, а стенки — гладкими, словно пушечный ствол. Повсюду, насколько он мог видеть, расстилалась безжизненная каменная равнина и текла река. Она раскалывала описываемый горизонтом круг, а потом сама раскалывалась, когда доходила до колонны. По другую сторону она вновь соединялась и несла свои воды дальше в горизонту.
Небо было голубое и желтое солнце находилось в зените.
Вокруг столпа, неподалеку от его подножия на всех основных точках компаса, располагалось по гигантскому обручу. Одни из них означали для него возможность попасть туда, где он мог выжить, если, конечно, правильно угадает. Остальные, вероятно, означали верную гибель, стоит ему пройти через них.
Его непосредственной заботой были не они. На данный момент, конечно. Сперва требовалось спуститься со скалы, и он не знал, как это сделать.
Кикаха вернулся к выступающему из скалы шесту. Колокольник мог вот-вот оказаться готовым пройти через врата. Даже если он и не захочет, он будет вынужден это сделать. Это был единственный путь.
Минуты шли, превращаясь в часы. Солнце прочертило дугу вниз от зенита. Кикаха шагал взад-вперед, чтобы размяться и ускорить ток крови в ногах и ягодицах. Вдруг из голубого воздуха появились рука и нога. Колокольник, находясь с другой стороны врат, зондировал поверхность.
Стопа подвигалась туда-сюда, ища опору и находя лишь воздух. Потом она убралась и через несколько секунд из воздуха появилось лицо Колокольника.
Нож Кикахи превратился в серебряную палочку, летевшую в направлении лица Колокольника. Оно отдернулось обратно, а нож поглотило небо в точке примерно на фут ниже места, где было лицо Колокольника.
Врата не были односторонними. Это показало исчезновение ножа. Тот факт, что Колокольник мог просунуть через них часть тела, а потом убраться, не имел никакого отношения к одностороннему характеру некоторых
Прошло несколько секунд. Кикаха выругался. Ом мог так никогда и не узнать, точно он метнул нож или нет.
Внезапно из голубизны появилась голова, за ней последовала шея, плечи, груди и живот, — из солнечного сплетения торчала рукоятка ножа.
Остальное тело появилось, когда Колокольник вывалился из врат. Он рухнул вниз и его тело становилось все меньше и меньше, а потом пропало вдали, но Кикахе удалось разглядеть белый всплеск, когда тело упало в воду.
Он глубоко вздохнул и сел. Его трясло. Наконец-то Колокольник умер, и все вселенные обрели безопасность.
«И вот я здесь, — подумал Кикаха, — вероятно, единственное живое существо в этой вселенной. Настолько одинок, настолько может быть одинок человек. И если я не придумаю, как сделать невозможное для своего несуществующего завтра, то скоро буду вторым мертвым существом в этой вселенной».
Он вновь глубоко вздохнул, а потом сделал то, что требовалось сделать.
Возвращаться на брус по шесту было также больно, как и слезать с него. Добравшись до бруса, он передохнул на нем, зацепившись еще и ногой. После того как боль в руках прошла, он забрался на брус, балансируя на нем. Окупились часы тренировки на натянутой проволоке и лазанья на большие высоты. Он смог сохранить равновесие, пока прикидывал из какой точки упал Колокольник. Она была всего лишь неопределенным куском голубизны и у него был всего лишь один шанс попасть в цель.
Кикаха прыгнул вперед и вверх и его голова и часть тела прошли через обруч. Затем из него вырвалось громкое «Уф», когда он ударился животом о край обруча. Кикаха вытянул руку, ухватился за камень кончиками пальцев и подтянулся. Какое-то время он спокойно лежал, пока сердцебиение не пришло в норму. Он увидел, что колокол парит над ним, а лучемет лежит на поверхности островка всего в футе от него.
Кикаха встал и осмотрел колокол. Тот был неразрушаемым и концы антенн были обложены таким же материалом. Когда антенны убрались внутрь, их кончики затыкали отверстия в нижней части колокола. Но сами антенны были сделаны из менее стойкого металла, поэтому и они пострадали от времени. Так он во всяком случае предполагал. Кикаха даже не видел антенн, такими тоненькими они были, хотя и ощущал их. Но факт, что Колокольник не послал впереди себя колокол, говорил Кикахе, что он поврежден. Наверное, взрыв на короткое время испортил что-то в относительно тонкой аппаратуре по улавливанию мозговых волн и управления полетом колокола. В конце концов эта аппаратура была чем-то новым, поэтому Колокольник не имел времени, чтобы подвергнуть ее полевым испытаниям.
Что бы там не случилось, колокол висел над островком на той же высоте. И все еще оказывал слабое сопротивление толчками по горизонтали.
Кикаха предположил, что его антенны в какой-то степени еще действовали. Иначе колокол не имел бы возможность сохранять постоянную высоту.
Это давало Кикахе единственный шанс добраться до земли, располагавшейся на несколько тысяч футов ниже. Он, правда, не знал, насколько велик был этот шанс. Колокол мог просто остаться на том же уровне.
Кикаха перекинул через плечо ремень лучемета, прижал к груди колокол и шагнул через обруч.