Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений

Фармер Филип Хосе

Кикаха с жадностью поел. Столовые приборы оказались сделанными из дерева, а тарелки и чашки из олова, с изображенными на них стилизованными спрутами, дельфинами и омарами. Покончив с едой, он походил по камере примерно с час в пределах досягаемости цепи. Он попробовал думать, что он смог бы сделать с вратами, если эти врата и впрямь существуют в деревянной поверхности стола. В конце своей прогулки, повернувшись лицом к столу, он заметил, что поднос исчез. Подозрения его оказались верными — в поверхности стола были врата.

В камере раздался какой-то звук — по крайней мере, так ему показалось.

Но на самом деле была тишина. Господы старых времен разрешили проблему шумов, вызываемых внезапным исчезновением предметов. Воздух не врывался в созданный исчезновением вакуум; так как устройство врат включало одновременный обмен воздуха между вратами в обоих концах.

Примерно через час Орк вошел в ту же дверь, через которую вышел. Его сопровождали два человека, один из которых держал шприц. Оба носили юбки-кильты. У одного кильт был в черно-красную полоску, у другого — белый со стилизованным осьминогом с большими голубыми глазами. Кроме кильтов, кожаных сандалий, бус и металлических медальонов на концах ожерелья из бус, они ничего не носили. Отличались они темной кожей, а их лица выглядели средиземноморскими, чем и напомнили ему об индейцах. Прямые черные волосы были заплетены в две косички. Одна косичка спадала на спину, другая сворачивалась спиралью на правой стороне головы.

Орк заговорил с ними на языке, неизвестном Кикахе. Он казался ему смутно похожим на еврейский, либо на арабский, но только из-за звуков. Он слишком мало был знаком с этими обоими языками, чтобы суметь определить их.

Пока один стоял в стороне, прицеливаясь в Кикаху из арбалета. другой подошел к нему. Орк приказал ему подвергнуться инъекции, сообщив, что если он откажется и окажет сопротивление, то ему всадят шприц из арбалета. И боль что за этим последует будет продолжительной и интенсивной. Кикахе оставалось лишь подчиниться, поскольку ничего другого он сделать не мог.

После инъекции он ничего не ощущал, но на все вопросы Орка отвечал без малейшего колебания. Помрачнения или оглушенности он не чувствовал. Он мыслил так же ясно, как и обычно. Он просто не мог сопротивляться Орку в выдаче всех сведений, которые его интересовали. Но именно это и удерживало его от упоминания о Роге Шамбаримена. Орк о нем не спрашивал, да у него и не было для такого вопроса никаких причин. Он же не знал, что Рог принадлежит Вольфу или как его знал Орк — Джадавину.

Однако, вопросы Орка открыли почти все прочее, что было ценно для него. Он кое-что знал о жизни Кикахи на Земле до той ночи в Блумингтоне, когда Пол Янус Финнеган случайно катапультировался из этой вселенной в Многоярусный Мир. Он узнал побольше о жизни Кикахи с той поры, как Финнеган стал Кикахой, а также Хорстом фон Хорстманом и дюжиной других личностей. Он узнал о Вольфе—Джадавине, о Хрисенде и Анане, о вторжении Черных Колокольников и о других относящихся к делу обстоятельствах. Он узнал многое и о деятельности Кикахи и Ананы с того момента, как они прошли через врата в пещеру неподалеку от озера Эрроухэд.

— Если бы я позволил тебе, Анане и Вольфу с Хрисендой вернуться в ваш мир, — спросил Орк, — ты остался бы там и не попытался бы вернуться сюда?

— Конечно, — ответил Кикаха, — при условии, что я был бы наверняка уверен, что

Колокольник мертв.

— Хммм. Однако, твой Многоярусный Мир кажется весьма завораживающим. Джадавин всегда отличался превосходным воображением. Думаю, что-мне захотелось бы добавить его к своим владениям.

Именно этого и ожидал Кикаха.

Орк снова улыбнулся:

— Интересно, что бы ты сделал, если бы узнал, где бывало я жил и где теперь в центре власти сидит Уртона.

— Я отправился бы туда и убил бы тебя или Уртона. Спас Анану, Вольфа и Хрисенду. а потом стал бы искать Колокольника, пока не нашел бы и не уничтожил его. А потом вернулся бы в свой мир, точнее говоря, мир Вольфа.

Орк принял задумчивый вид и некоторое время расхаживал взад-вперед. Вдруг он остановился и посмотрел на Кикаху. Он улыбнулся так, словно его осенила блестящая мысль.

— Ты заставил меня подумать, что ты очень хитрый и изобретательный, — заметил он. — Ты настолько хитер, что я мог бы подумать, что ты Господь, а не всего лишь земляшка-лаблаббий.

— У Ананы возникла безумная мысль, что я могу быть сыном Господа. Она считает, что я могу быть твоим сыном.

— Что? — переспросил Орк и внимательно посмотрел на Кикаху, а потом начал смеяться. Когда приступ смеха прекратился, он вытер глаза и проговорил: — Ну и приятное же ощущение! Давно уж я так не смеялся… сколько? Неважно. Так ты в самом деле думаешь, что ты можешь быть моим ребенком?

— Не я, — поправил Кикаха, — Анана. Она любит порассуждать об этом, так как еще оправдывает себя за то, что она влюблена в лаблаббия. Если бы я оказался Господом хоть наполовину, то это оказалось бы для нее более приемлемым. Но безусловно, эта мысль — попытка выдать желаемое за действительное.

— У меня нет никаких детей, потому что я хочу как можно меньше вмешиваться здесь в естественное развитие, хотя один—другой ребенок не смогут вызвать большой разницы. Но ты, я полагаю, можешь быть ребенком другого Господа. Но ты сбил меня с темы, ты весьма хитер. Наверное, я смогу тебя использовать.

Он снова умолк и снова стал расхаживать взад-вперед, опустив голову и сцепив руки за спиной. Затем он остановился, посмотрел на Кикаху и улыбнулся.

— Почему бы и нет? — Посмотрим, насколько ты хорош. Проиграть я не могу, что бы там не случилось, а выиграть могу.

Кикаха догадался, что мог предложить ему Орк. Он собирался сообщить ему адрес Уртона, доставить ею туда, обеспечить его кое-каким оружием и позволить ему атаковать Уртона, как он пожелает. Если Кикаха и потерпит неудачу, то все-таки отвлечет Уртона, так что Орк сможет использовать это обстоятельство в собственных интересах.

В любом случае будет забавно посмотреть, как лаблаббий попытается вторгнуться в средоточие власти Господа.

— А если у меня получится?

— Это крайне невероятно, поскольку я пока не добился никакого успеха. Хотя конечно, по-настоящему этим еще не занимался. Но если ты преуспеешь, а меня подобная вероятность не беспокоит, то я разрешу тебе, твоей любовнице и твоим друзьям вернуться в ваш мир. При условии, конечно, что все остальные тоже поклянутся, находясь под действием надлежащих наркотиков, что у них нет никаких намерений посягать на любую из Земель.