Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
К этому времени Бракии и вождям не терпелось отправиться в поход. Колоритные и восторженные описания Кикахой таланакских сокровищ обратили их в пылких энтузиастов идеи штурма.
Кикаха построил снаружи пещеры модель больших врат и проводил с вождями тренировки воинов, потребовавшие три дня и добрую часть ночи. К тому времени, когда воины показались ему в нужной мере квалифицированными, все стали измотанными и вспыльчивыми.
Бракия решил, что им нужен день отдыха. Отдых означал прикатывание больших бочек с пивом и огненным спиртным напитком из лодок в лагерь и распитие их, покуда жарилась дичь. Было много пения, криков,
Кикаха заставлял Анану оставаться в палатке, по большей части потому, что Бракия не прилагал больших усилий, чтобы не скрывать свое вожделение к ней.
Хотя он никогда не говорил ничего, кроме комплиментов, граничивших с непристойностями — совершенно неприемлемых в обществе тиудов, как заметил жрец — он мог предпринять какие-то действия если алкоголь растормозит его, а это означало, что Кикахе придется драться с ним, поскольку все считали само собой разумеющимся, что она его женщина. Фактически, для поддержания этого обмана, им приходилось разделять одну палатку. Той ночью Кикаха состязался бы с Бракией в поединке, кто кого перепьет, поскольку потерял бы лицо, если бы отказался принять вызов короля. Бракия, конечно же, намеревался напоить его до бесчувствия, а затем отправиться в палатку Ананы. Он весил, наверное, футов на сорок больше Кикахи и по идее должен был суметь перепить его.
Однако незадолго до рассвета Бракия свалился и уснул, к вящей забаве тех немногих краснобородых, которые не отрубились раньше него.
В полдень Кикаха выполз из палатки с таким ощущением в голове, словно он пытался перебодать бизона. Позже проснулся король и чуть не порвал мускулы на боках, смеясь над собой. Он не сердился на Кикаху, а когда появилась Анана, он приветствовал ее на более уверенный манер.
Кикаха порадовался разрешению этой проблемы, но не захотел начинать атаку в тот день, какой первоначально запланировал. Армия была не способна сражаться даже с женщинами, не говоря уже о врагах, ждавших в Таланаке.
Бракия приказал выкатить новые бочки, и пьянка началась опять. В это время на ветку над Кикахой сел ворон, птица размером с земного орла, — одно из очей Вольфа и заговорил хриплым и каркающим голосом:
— Привет, Кикаха! Долго же я искал тебя! Вольф—Господь, послал меня сообщить тебе, что он вынужден отправиться из дворца в другую вселенную. Кто-то похитил у него Хрисенду, и он собирается найти похитителя и убить его, а потом привезти свою женщину обратно.
Ворон-Око продолжал, описав, какие ловушки оставили активированными, какие врата — открытыми, и как он мог, если пожелает, безопасно проникнуть во дворец и покинуть его. Кикаха уведомил Око, что все изменилось, и рассказал ему об оккупации дворца Колокольниками. Ворон не слишком поразился этому. Он только что побывал в Таланаке, так как прослышал, что Кикаха находится там. Он видел Колокольников, хотя, конечно, не знал тогда, кто они такие. Они отбрасывали огромную тень, чернившую землю подписью под смертным приговором, а их крылья были, словно барабаны в день страшного суда. Расспросив его, Кикаха рассудил, что армада обрушилась на Таланак предыдущим днем.
Он прошел к Бракии и сообщил ему эту новость. К тому времени весь лагерь пьяно орал и смеялся.
Бракия отдал приказ. Затрубили большие роги, забили боевые барабаны, воины должны были пойти первыми вместе с Кикахой и Ананой, несшими большой проектор
Кикаха, Анана, Бракия и шестеро вождей быстро шагнули в круг серого металла. Вождь отряда, шедшего за ними, начал считать, проверяя правильность времени активации. Внезапно группа очутилась в помещении, не являющимся ожидаемым Кикахой — огромной палатой храма. Это было помещение поменьше, хотя все-таки по большинству стандартов и немалое. Он мгновенно узнал в нем камеру врат неподалеку от середины города, ту, куда он не мог добраться, когда его преследовали Колокольники. Он вытолкнул тиуда из круга.
Те застыли от этого казавшегося магическим перехода.
Потом события происходили быстро, хотя они поглотили много часов, много энергии и много жизней.
Старый город казался объятым пламенем, повсюду бушевали пожары. Происходили они от факелов, брошенных орлицами. В нефритовом городе было мало горючего материала, но шипели и дымились тысячи орлиц, попавших под лучи проекторов Колокольников. На улицах и крышах домов валялись тела больших птиц, тишкетмоакских воинов и дракландцев. Большая часть боев теперь шла поблизости от вершины города, вокруг храма и дворца.
Защитники и орлицы были так заняты, что не заметили краснобородых, пока три тысячи воинов не прошли через врата в город. К тому времени было уже слишком поздно препятствовать проходу оставшихся двух тысяч. Сотни орлиц повернули с вершины города, чтобы атаковать тиуд, и в дальнейшем Кикаха помнил только то, что стрелял из проектора и поднимался на каждый кровавый, дымящийся, горящий уровень. Пришло время, когда заряды проектора иссякли и пришлось использовать ручные лучеметы. Прежде, чем они добрались до вершины, те стали бесполезными, и тогда в ход пошли мечи.
В храме Кикаха наткнулся на груду обугленных тел, в которых только по пристегнутым к спинам серебряным шкатулкам можно было узнать Колокольников. Их было шестеро, и они попали под перекрестный огонь орлиц с ручными лучеметами.
Это, должно быть, произошло в самом начале, — в первые мгновения внезапной атаки. Орлиц с лучеметами убили из проекторов, но они нанесли ощутимые потери Колокольникам.
Он насчитал еще четырех Колокольников, прежде чем они с Ананой, Бракией и другими ворвались в огромно, помещение, где Колокольники устроили большие постоянные врата. Подарга и ее оставшиеся боеспособные орлицы загнали в угол множество дракландцев, тишкетмоаков и двух, нет, трех Колокольников. Это были фон Турбат, фон Свиндебарн и император Коцхамл. Их окружали воины, численность которых стремительно таяла под яростными атаками гарпии и ее больших птиц.
Кикаха, с Ананой позади него и с краснобородыми сбоку, атаковал. Он врубился в гущу орлиц с тыла, полилась кровь, полетели перья и мясо. Он заорал в упоении — конец врагов был близок.
Затем, в последовавшей свалке, он увидел, что трое Колокольников бросили своих товарищей на произвол судьбы и побежали к большому кругу металла, вратами в углу. За ними помчалась Подарга и несколько орлиц. Кикаха бросился следом за ними. Колокольники исчезли, за ними последовала Подарга, и не отстававшие от нее орлицы молниеносно пропали, словно их и не было.