Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений
Шрифт:
Он никак не мог схватить его за хвост и вытащить из подсознания, хотя неоднократно пытался. Он расхаживал взад-вперед, все еще держа в руке нож, и старался воссоздать миг непосредственно перед пробуждением. Через некоторое время он сдался. Но заснуть вновь уже не смог. Он вновь поднялся, оделся, а потом осторожно разбудил Анану. При его нежном прикосновении к лицу она вскочила с постели с ножом в руке. Отступив назад, он сказал:
— Все в порядке, любимая, просто я хотел сообщить тебе, что отправляюсь проверить дом Кэмбринга. Спать я больше не могу, я чувствую себя так, словно мне надо срочно
Он не добавил, что иногда предчувствие подсказывало ему о Серьезных, почти фатальных бедствиях.
— Я пойду с тобой.
— В этом нет необходимости. Я ценю твое предложение, но лучше оставайся здесь и спи. Обещаю тебе не заниматься ничем, кроме разведки вокруг на безопасном состоянии. Тебе не придется ни о чем беспокоиться.
— Ладно, — согласилась она полусонно. Она полностью доверяла его способностям. — Поцелуй меня еще раз, пожелай спокойной ночи я ступай. Хорошо, что у меня не беспокойная душа.
В холле было пусто. На улице перед отелем было пустынно, хотя несколько машин и промчалось мимо него. Монотонный рев снижающегося над Международным аэропортом самолета звучал, казалось, прямо над головой, но по его огням было видно, что он находится в нескольких милях к юго-востоку. Кикаха потрусил по улице в южном направлении и надеялся, что не встретит никаких машин с фараонами. Из прочитанного им, он понял, что бегущий человек автоматически попадает под подозрение в любой части города, так же как и человек, гуляющий ночью в респектабельном районе.
Кикаха мог взять такси и доехать до места, близкого к его цели, но предпочитал следовать бегом. Ему не мешало потренироваться, если он собирается долго жить в этом городе, то быстро размякнет без тренировок.
Смог, казалось, исчез вместе с солнцем. По крайней мере глаза у него больше не горели и не слезились, хотя он запыхался, пробежав всего восемь кварталов. Должно быть, воздух вокруг был полон ядовитыми веще-ствами. Или же он сдавал быстрее, чем считал возможным.
Судя по карте, дом Кэмбринга находился в трех с половиной милях от их пристанища.
Добежав до Рампо, он очутился в районе старых особняков. Район выглядел так, словно здесь жили только богатые люди. Правда, были заметны изменения. Некоторые из домов требовали ремонта, кое-какие были уже переделаны в многоквартирные. Но немало особняков было в отличном состоянии. Дом Кэмбринга оказался огромным трехэтажным строением. По его виду можно было предположить, что он выстроен, около 1920 года кем-то, кто испытывал ностальгию по архитектуре, популярной среди богате-ев Среднего Запада. В доме имелась высокая терраса, посередине лужайки к нему была проложена дорожка, а изогнутый подъездной путь вел к крыльцу. Недалеко от крыльца было припарковано три автомобиля. На лужайке росла дюжина могучих дубов и несколько сикомор, а среди деревьев располагалось несколько высоких, красиво подстриженных кустов. Весь участок, кроме передней части, окружала высокая кирпичная стена.
На первом и втором этажах за задернутыми занавесками горел свет. Свет горел и на втором этаже частично видимого Кикахе гаража. Он прошел мимо дома к углу. Здесь кирпичная стена
Вполне возможно, что на земле среди деревьев были установлены приборы электронного наблюдения, но тут ему придется рисковать. Кроме того, неплохо будет выяснить это прямо сейчас.
Он сомневался, что Рыжий Орк жил в этом доме. Кэмбринг, должно быть, был одни из подчиненных Орка, стоявшим, вероятно, на иерархической лестнице довольно низко. Господь Земли обосновался бы с комфортом в истинно роскошным жилище за хорошо охраняемыми стенами.
Кикаха установил кольцо на теплопробивающую мощность на расстоянии до двухсот футов и взял нож в зубы. Вместо того, чтобы вернуться к фасаду, он прошел вдоль стены к боковой стороне дома. Забраться здесь будет трудней, но прикрытие было получше.
Он разбежался, отойдя на мостовую и прыгнул вверх. Пальцы цепко ухватились за край стены, он легко подтянулся и влез на стену. Кикаха вытянулся на стене и лежал, наблюдая, нет ли каких признаков деятельно-сти в доме и гараже. Прошло минуты четыре. Автомобиль, мчавшийся по улице, свернул за угол в двух домах от него и полетел дальше по улице. Вполне возможно, что обитатели дома смогли заметить его в свете фар. Ки-каха спрыгнул со стены на мягкую травянистую почву. Как вероятный путь к бегству, — он отметил ветвь, спиленную почти у самой стены.
Было около трех часов утра, если его не подводило чувство времени. Часов он не носил, но собирался обзавестись ими, поскольку теперь он находился в мире, где точное измерение времени было очень важным.
Следующие десять минут он провел, изучая район, непосредственно прилегающий к дому и гаражу. Три раза он забирался на дерево и пытался заглянуть в окно, но ничего не увидел. Он потыркался вокруг автомобилей, но побоялся открывать дверцы, опасаясь, что сработает сигнализация. Казалось, вполне вероятным, что гангстер вроде Кэмбринга будет больше беспокоиться о бомбе, подложенной в машину, чем о вторжении в свой дом. Большого черного «линкольна» здесь не было. Кикаха подумал, что его конфисковала полиция в качестве улики в деле об убийстве. Он несколько раз произнес номера машин, чтобы их запомнить, хотя у него был с собой листок бумаги и карандаш. За годы, проведенные в соседней вселенной он привык полагаться на свою память. Он развил ее до такой степени, какую двадцать пять лет назад счел бы невероятной. У неграмотности есть свои плюсы. Сколько образованных людей на Земле могли бы вспомнить точную топографию сотен мест, или начертить карту пятитысячного маршрута, или прочесть наизусть эпическую поэму в три тысячи строк.
Минут через пятнадцать он проверил все, что мог, за пределами дома и точно знал, где и что находится. Теперь пришло время убираться. Он пожалел, что пообещал Анане ограничиться только разведкой. Искушение проникнуть внутрь было почти неодолимым. Если бы он смог захватить Кэмбринга и выжать из него кое-какие сведения… Но он пообещал. И она осталась спать, поскольку верила, что он сдержит обещание. Это само по себе указывало, как сильно она его любила, потому что, если что и отсутствовало у Господов, так это вера другим.