Мобильный свидетель

Нестеров Михаил Петрович

— У тебя что-то на губе, Эшли.

— Правда? — Она потянулась за салфеткой.

— «Сыворотка правды», — уточнил Котик.

— Пошел вон отсюда, — без натуги в голосе выпроводила его Смит.

Она улыбнулась, когда Котик вышел, закрыв за собой дверь: он впервые назвал ее по имени. Прогресс? Если да, то — грузовой.

Москва

Вот и все…

This is it…

Алла прочла заметку в электронной газете, ссылку на которую ей скинул (с короткой припиской — «Прочти») Сергей Карпов.

…

«Сегодня в 10.30 минут команда катера береговой охраны обнаружила на песчаной отмели (северо-восток острова Себу) труп мужчины, предположительно бежавшего из тюрьмы заключенного — Александра Котика. В одежде, предъявленной Рональду Кейну, последний узнал рубашку, брюки, ботинки

из своего гардероба и указал их отличительные признаки. Уго Рамон в своем интервью журналистам заявил следующее: „Я очень сожалею об инциденте, произошедшем в нашем коррекционном учреждении. Этот случай единичный, и он доказывает, что у заключенных, вынашивающих план побега, нет никаких шансов его осуществить. Единственная возможность покинуть стены тюрьмы — это стать на путь исправления и подчиниться внутреннему уставу учреждения. Мы разработали ряд мер, которые позволяют заключенным, служащим образцом для других, выйти на свободу раньше срока. Мы подали апелляцию в суд с просьбой изменить наказание Котику в части „без права на досрочное освобождение“, и он был в курсе нашей инициативы… Какая причина подвигла его на этот безумный шаг — предстоит выяснить следствию… Согласно положению учреждения, погребение будет осуществлено завтра в 5 часов утра путем предания тела воде — без учета обычаев и традиций умершего, но в соответствии с санитарными и иными требованиями…“»

Глава 6

Легко и коротко одет

Москва

Перелет «Боингом-747», следовавшим рейсом Гонконг — Москва, прошел буднично, незаметно. Нормальный взлет, нормальная посадка при нормальных в общем-то погодных кондициях. Накрапывал мелкий дождь, и сотрудница по встрече пассажиров встречала своих подопечных, одетая в прозрачный непромокаемый плащ. Она села в перронный автобус последней, вышла первой и первой же вошла в зал прилета. После прохождения паспортного и визового контроля пассажир рейса RU 440, лет двадцати пяти, одетый в деловой костюм, дождался своего багажа и легко подхватил его с ленточного транспортера. И только пройдя таможенный контроль, Котик получил возможность пройти в общий зал.

Он не торопился покинуть здание аэровокзала и для начала зашел в кафе, в котором он в первую очередь отметил приглушенный свет; во-вторых, столики на двоих показались ему столиками для одного. Добавив в голос английской картавости, он заказал чашку кофе, развернул свежую газету, купленную им в аэропорту Гонконга. Взгляд его затерялся между строк. Сейчас для него символы не имели значения. Будь это символы японской азбуки катаканы, они проплыли бы перед глазами «матричным» дождем. Просто ему требовалась небольшая передышка, чтобы осознать, казалось бы, невероятное: он снова дома, в России… Любой другой человек на его месте бегом выбежал бы из аэровокзала навстречу «российскому косому дождю».

Саша допил кофе, оценив его вкус на четверку: нормальное. Оставив кафе, он неторопливой походкой направился к выходу из аэровокзала — «зоны повышенного риска», которой он словно бросал вызов.

Он выбрал маршрутное такси «Автолайн», стоянка которого находилась справа, и это был последний рейс на сегодняшний день.

Спустя час Саша входил в холл гостиницы, машинально отмечая время на роскошных настенных часах. Вечерняя жизнь отеля плавно перетекала в ночную. Из бара-ресторана, зеркальные двери которого подпирал охранник в деловом костюме, доносилась ненавязчивая композиция Дайаны Кролл, умело скопированная местными музыкантами. Напротив же зеркальной стены остановилась броская пара: блондинка и брюнетка. Их выразительные глаза выискивали в зеркальном отражении изъяны в одежде и облике, чтобы иметь возможность вовремя исправить их и войти в зал в качестве совершенства. Они представляли собой законченную, гармоничную пару, и присутствие мужчины рядом разрушило бы эту стройную связь. Но вот каденция у зеркала закончена, и девушек поглотила отполированная взглядами ресторанная дверь.

Отвлекшись на двух лесбиянок, Саша оставил без внимания охранника, отметив только его черный костюм. Он подошел к стойке, опустил багажную сумку на пол. Вынув из кармана паспорт гражданина Великобритании и Северной Ирландии, он подал его администратору.

— Добрый вечер! — приветствовала его брюнетка лет тридцати пяти в строгом фиолетовом костюме и с бейджем «Ирина Александрова». — Добро пожаловать в наш отель! Меня зовут Ирина.

Открыв его паспорт, она едва ли сумела замаскировать за дежурной улыбкой не лишенный интереса взгляд. Она иначе представляла себе внешность человека, забронировавшего самый дорогой номер в отеле. Даже президентские апартаменты не могли сравниться с ним по роскоши, квадратным метрам — этой самой важной для россиян метрической системы. Номер находился на последнем этаже, но заказы, поступившие оттуда, доставлялись в номер быстрее, чем в номера на любом другом этаже. Ирина на манер пограничника

вгляделась в страничку с фотографией, и фото показалось ей выцветшим, как если бы паспорт долго держали на солнце. Она даже представила себе его на подоконнике… Но нет, все дело в бледном, и не сказать что аристократичном, облике этого молодого англичанина. Она снова пробежала глазами строчки: имя, гражданство, дата рождения, дата выдачи паспорта. Достав карточку клиента, в которой находилась дополнительная информация, предоставленная самим клиентом во время бронирования номера: имя, телефон, дата заезда и дата выезда, тип номера гарантии бронирования — это банковская карта «Виза», ее номер и срок действия… Похож ли он на адвоката? Она задала себе этот вопрос, скорее в надежде получить ответ на другой: хороший ли он адвокат. Пожалуй, ему можно довериться. Его невесомые белесые ресницы и брови располагали к себе. Вместе с тем мужественный подбородок говорил о твердости характера. В нем угадывалась энергия, и он мог вступиться за своего подопечного в любую минуту. Ирина научилась замечать мелочи и плести из них выводы, и такое увлечение скрашивало ее немного нервную, напряженную работу. Особенно в такой час, когда наплыва клиентов не ожидается.

Процедура оформления заняла несколько минут. Клиент отверг предложение воспользоваться сейфом и, получив ключ от номера — пластиковую карту, кивнул в ответ на пожелания администратора приятно провести время и воспользоваться услугами отеля. Подоспевший служащий подхватил багажную сумку, и Саша прошел вслед за ним к лифту.

Он бросил взгляд вправо, в сторону служебных помещений, среди которых, скорее всего, находилось банковское помещение; его он представлял себе оборудованным ячейками для хранения документов и ценностей. Планировка этой части первого этажа оказалась несколько неожиданной для восприятия. Широкий проход в служебную часть напоминал въезд в подземный гараж: пологий скос вместо традиционных ступеней. И свет там был менее ярким, даже сероватым по сравнению с насыщенным светом холла, отраженным от зеркальных поверхностей. Этот проход походил на антитоннель: свет в конце его терял свою силу. Так или иначе, складывалось впечатление отторжения, даже обошлось без специальных предостерегающих надписей: служебная часть, посторонним вход воспрещен.

Лифт остановился на последнем этаже. Работник, обслуживающий гостей, открыл замок своей картой и с порога приступил к представлению номера на английском языке. Как и остальные служащие гостиницы, этот остроносый малый владел минимум тремя иностранными языками, а на его одежде красовался личный значок с выгравированной эмблемой, повторяющей мхатовскую чайку, а также указаны его должность, имя и фамилия. Он показал гостю ванную, спальню, продемонстрировал работоспособность плазменной панели со спутниковым вещанием на шести иностранных языках, ноутбук, подключенный к сети, телефон, по которому можно было сделать заказ в ресторане, вызвать портье или даже директора заведения. Дав парню на чай, Саша отпустил его. Прикурив сигарету, он прошел в комнату для переговоров, оформленную в стиле мягкого техно, и присел на стул. Здесь он не нашел пепельницы и вернулся в гостиную, которая из комнаты переговоров выглядела как кабинет: взору открывался широкий и низкий рабочий стол, конторка, телефон и компьютер. Он именно так и представлял себе этот номер. Хотя он и находился на самом верхнем этаже, тем не менее недотягивал до пентхауса — самостоятельного номера на самом верхнем этаже здания. Таких номеров на этаже было шесть, а значит, ни один из них не был уникальным.

Олег Лобов стоял будто на страже Зазеркалья, куда только что просочились две Алисы — роскошная блондинка и не менее роскошная брюнетка. Они привлекли его внимание прежде всего своей независимостью от сильного пола и очаровали невинностью. Его внимание привлек мужчина лет двадцати пяти, будто сошедший с экрана телевизора. Он напомнил Лобову детектива Пола Дрейка-младшего из сериала «Перри Мейсон возвращается». У этого человека светлые волнистые волосы обрамляли что-то уж совершенно безликое. И — новое сравнение, на сей раз с человеком-невидимкой, с которого частично осыпался грим. Олегом овладело чувство легкого беспокойства. Странно, что человек, лица которого он разглядеть как следует не сумел, да еще назвал его безликим, показался ему знакомым. Чушь? Нет. Олег покачал головой. Облик этого человека, его абрис приковал к нему внимание. Он будто смотрел на него в бинокль ночного видения и узнавал по жестам. Оставалось только назвать его имя. Ну же!

Казалось, Лобов утратил способность частично воспроизводить в сознании прежние впечатления. Как будто он забыл, зачем пришел в другую комнату. Говорят, нужно вернуться, и только тогда память перезагрузится. А как поступить в ситуации, когда ты не покидал комнаты? А стоит ли вообще напрягать память? Олег ощутил в голове занозу, от которой мог избавиться, только «вспомнив все». Кроме того, для него перезагрузить память было очень важно; объяснение придет позже, когда он вспомнит этого человека.