Моцарт
Шрифт:
Я с ночи помнил соотношение евро к доллару и понимал, что этот гад меня беззастенчиво грабит, но других вариантов не было, пришлось согласиться.
– Отслюнявливаю рублями по курсу, – загорелся он и при расчёте ещё раз надул меня на тысячу. Я был вынужден стерпеть и это, в моём положении привередничать не приходилось.
– А теперь главное. – Его лицо стало очень серьёзным. – Во-первых, вы оба забудьте этот адрес, Риту и меня. Нас не было и нет! Я делю квартиру с этой девочкой уже третий год. Она не должна из-за вас умирать. Ясно?
Я твёрдо кивнул.
– И во-вторых, если захочешь свернуть себе шею –
– Спасибо.
– Не за что.
– За одежду и совет. Но это не значит, что нам стоит встречаться на узкой тропинке…
– Задолбал, ангел, – с той же теплотой ответил вампир. – Да я тебя за километр обходить буду!
Мы вышли из дома Риты и Вика, экипированные под местных жителей и вроде бы максимально не привлекающие внимания. Двуствольный пистолет герцогиня сунула в кожаную сумку, которая, несомненно, была очень практична, но совершенно не соответствовала современной моде. Свои боевые ножи я скромно нёс в пакетике, вроде никто не обращал внимания. На пакет. А вот на нас очень и очень многие. И если я ловил на себе восхищённые женские взгляды с потугами на обморок, то Сильвии вполне откровенно свистели вслед, сигналили из машин, а пару раз вполне недвусмысленно зазывали:
– Э-э, красивый девушка! Иди к нам, мы тэбе пива нальём! Нэ хочешь пива, давай так покатаемся! Зачем молчишь, зачем вся такой нэвежливый, а?
Сильвия пыталась срываться с гневными отповедями, неоднократно лезла в сумку за пистолетом, один раз успешно до кого-то доплюнула, но в целом послушно следовала моему совету вести себя непринуждённо.
– Я похожа на блудницу или гулящую девку, – с удовлетворением отметила она, разглядывая себя в зеркальную витрину большого торгового центра. – Но и ты не лучше…
– В каком смысле?
– Все, кто домогался меня, отстали, а все твои молчаливые воздыхательницы припёрлись за тобой прямо сюда!
Мне пришлось вынужденно признать, что она права, за мной на почтительном расстоянии и впрямь шли уже пятнадцать – двадцать разновозрастных девушек. Что поделаешь, людям по-прежнему нравятся ангелы…
В магазине я по-быстрому выбрал себе тонкие летние джинсы, удобные сандалии и свободную голубую рубашку, так, чтобы рукояти клинков не слишком заметно выпирали из-за пазухи. Причём мои покупки уложились меньше чем в две тысячи, но что началось, когда в женские отделы шагнула скромная черногорская герцогиня…
– Это рай на земле-е-е!!! – Счастливый визг Сильвии, наверное, был услышан и на другом берегу великой русской реки Волги. – Моцарт, ты только посмотри, какое здесь нижнее бельё! А это что? Да, вот это… это… Это лифчик?! О-о-о, небо-о… вот как оно называется… Да будь у меня вот такой лифчик, чёрно-бело-розовый с кружевами, я бы вышла замуж как минимум за сербского царя Михаила! А это… Как?.. Да что вы говорите, боди?! В пень Михаила, я могла бы соблазнить и самого папу Клементия! А можно померить? Моцарт, не убегай, мне важно знать твоё мнение! Тебе можно, тебя я не стесняюсь, ты же ангел…
Мне просто пришлось оставить её без денег на растерзание счастливым продавщицам и под шумок уйти вниз, заказав себе чашечку кофе. Напиток новый, горький и обжигающий, но я читал, что современные учёные очень его одобряют как бодрящее,
Из головы не выходили слова Посланника насчёт оврагов. Тот молодой вампир тоже говорил о них и знаменитом Мамаевом кургане. Разумеется, я уже отлично знал, что меньше сотни лет назад на этой земле бушевала самая страшная война во всей истории человечества и новый город фактически построен на могилах и костях. А там, где сохранён и сам запах тления, где культивируется память о смерти, где вперемешку лежат не погребённые по христианскому обычаю тела защитников и врагов, – всегда будет стелиться Тьма…
Вампиры чувствуют такие места на огромных расстояниях, их тянет сюда как магнитом, они насыщаются неутолимой болью умерших, роют себе норы и остаются в пропахшей разложением земле на долгие годы, если не навсегда. Днём прячутся от солнца, а ночью выходят на охоту, и нет силы, способной их остановить. Люди всегда были и есть стадо, одиночки-охотники никак не решают проблемы.
Более того, на сегодняшний день, как я понимаю, настоящих охотников едва ли больше десятка на всю Европу! Кто же защитит человечество от вампирского произвола? Только ангелы. Мы сильнее их, мы лучше организованы, у нас есть вера, и мы знаем «исход битвы». Но ангелы не сойдут с небес без приказа! А будет ли этот приказ хоть когда-нибудь, не знает никто…
– Позволите? – Ко мне обратился незнакомый мужчина лет пятидесяти с доброжелательным бородатым лицом и чашкой кофе в руках. – Все столики заняты, если вы не против…
– Разумеется, присаживайтесь.
Сильвия не спешила с возвращением, а мне одному четыре стула всё-таки многовато.
– Вы, я вижу, не местный? Очень белая кожа, словно бы незнакомая с нашим солнцем.
– Я приехал только вчера. – Что-то в этом дяденьке вызывало доверие, может быть, стоило рискнуть и спросить его напрямую? – А вы коренной волгоградец?
– Второе поколение, – улыбнулся он, высыпая в кофе пакетик сахара и позванивая ложечкой. – Мои родители восстанавливали Сталинград из руин после войны.
– Я мог бы задать вам несколько вопросов относительно местных достопримечательностей? В частности, о Мамаевом кургане?
– Хм… А что же о нём спрашивать? Сели на такси и добрались за пятнадцать минут. Там уйма экскурсоводов и киоски с сувенирами. Или вас интересует что-то иное? – Мужчина отставил чашку и укоризненно посмотрел на меня. – Чёрный археолог, угадал? Спешу огорчить, у кургана вы ничего не найдёте, там всё давно перерыто.
– Я не раскапываю могилы павших. Меня интересуют овраги.
Вместо ответа мужчина быстро встал, бросил на меня недобрый взгляд и ушёл, оставив недопитый кофе. Вроде бы мои расспросы не были чрезмерно бестактны. Тогда почему такая реакция? Он вернулся почти в ту же минуту. Встал рядом со мной и положил руку мне на плечо.
– Вы из органов?
– Нет, – честно признался я.
– Частный сыск?
– Нет.
– Хорошо, не буду настаивать. Извините меня. Два месяца назад там погиб мой племянник. Нехорошая и непонятная смерть. Я не знаю, куда смотрят власти и полиция… В наших оврагах селятся бомжи и цыгане, там торгуют наркотиками, там настоящий рассадник болезней и преступности. Я не понимаю… Молодой человек, у вас очень светлое лицо, вы – не они… Зачем вам овраги?