Модельер
Шрифт:
Он выразительно шлёпает кулаком в ладонь. Вряд ли Влад сейчас узнал добродушно негра. Эдгар закуривает сигарету, попутно рассовывая по карманам пачки «Мальборо». Коробка таких исчезает в среднем за семь часов, иногда за семь часов двадцать минут, вот и приходится, на манер белок, делать индивидуальные запасы.
Моррис вздохнул: отходил он очень
— Видел, когда ехал на мотоцикле из центра от миссис Фунанья. Смотрю, идёт впереди, по тротуару, в ту же сторону, куда я еду: в каких-то лохмотьях, в дырявом чёрном халате, на голове панама, но видно, что лысый. В руках по пакету. Я хотел его окликнуть, но тут на меня чуть не наехал какой-то абасси… в общем, когда я обернулся, его уже не было. Наверное, куда-то повернул.
Эдгар покашлял.
— Я понимаю, если бы ты сказал: идёт там в шортах, майке и в зимних кроссовках, или в соломенной шляпке мамаши Улех… он немного странноватым был, наш Влад, но чтобы в лохмотьях… Может, ты перепутал его с каким-то местным бродягой-собирателем?
— Эд, он был белым! Много ты видел белых собирателей? Кроме того, это был большой человек. Большой и лысый. Наш Влад тоже был большим… и ты сам, думаю, вспомнишь, какую причёску он носил на голове.
Эдгар не ответил, и Моррис пробормотал, в конец разбитый:
— Он выглядел, как призрак. Дети шарахались от него, как от живого Ананси. Жалко, я не видел его лица.
Спор так ни к чему не привёл. Моррис ушёл спать рано и с глубокой обидой, что ему не верят: он, видимо, не до конца понимал, что случилось. Остальные волонтёры тоже мало-помалу разбрелись. Эдгар поднялся к себе в кабинет
Во всяком случае, там у него есть шанс догнать то, что он ищет — чуть более реальный, чем здесь, в мире земном, бренном. С самого начала было понятно: он, как винтик от швейцарских часов, закатившийся в пыльный механизм советской автомашины, как свечка, освещающая недра котельной и угольного склада. Здесь ему было хорошо, там, видимо, чуть хуже. Там дули холодные северные ветра, которые то раздували огонь на фитиле, то наоборот, душили, будто прижимая слюнявыми пальцами. Африка, конечно, чуть ближе к Небесам, но Влад в своём маниакальном упорстве сумел-таки вскарабкаться ещё выше.
Эдгар затушил масляную лампу и пошёл вниз, в палатку, бросив трубку на столе, оставив комки бумаги и сигаретные фильтры валяться на полу. Ночные звуки заполнили всё, точно пузырьки у морского дна, они устремлялись к поверхности и волновали сознание спящих людей. И Эдгару снилось, будто один такой пузырь надувается под крышей его хлипкого дома из непромокаемой ткани, поднимает его всё выше, выше, туда, где гуляет по улочкам новых неведомых городов Влад.
Всё выше и выше, пока наконец импровизированный небесный корабль не причалит почти туда же, откуда недавно стартовал — к хижине мамаши Улех, которая улыбнётся щербатой улыбкой и бросит швартовочный трос.
КОНЕЦ