Модный дом госпожи Морель
Шрифт:
В основном на листах бумаги была изображена я. Воссозданная в цвете, реалистичная настолько, словно кто-то превратил в картину моё отражение в зеркале.
Главным рисунком являлся, несомненно, последний. Я была изображена в том самом белом платье-костюме, в величественной позе, и темные волосы струились по плечам. Роскошная вышивка отражалась короткими штрихами, словно тиснение на бумаге.
Какой же я показалась самой себе красавицей! Мне никогда прежде и не думалось, что я могу выглядеть вот так. Но Дамиано показал, какими глазами меня видел, и, наверное, любая девушка отдала
Я купалась в закатных лучах. Решетку он не изображал, вместо этого я будто парила в воздухе, расслабленная, легкая, переполненная удивительной магией. Настоящая ведьма в самом хорошем смысле этого слова!
Помимо этого, впрочем, были и другие прекрасные картины. Дамиано изобразил меня в каждом из платьев, предугадав, как бы они сидели по фигуре, хотя далеко не каждое их них я примеряла у мужчины на глазах. Другие иллюстрации показывали меня за швейной машинкой или с иглой в руках, кропотливо выполняющую стежок за стежком. Я изображалась труженицей, кудесницей, волшебницей, которая несколько простых стежков превращала в истинное волшебство.
А ещё были рисунки платьев отдельно, без людей. Приближенные изображения вышивки и каких-то особенно интересных деталей…
– Потрясающе, - повторила я, словно потеряла память и знала только одно это слово. – Дамиано, ты настоящий гений!
– Ну что ты, - рассмеялся он. – Я только учусь… тебе правда нравится?
– Безумно! Я… Я сама это шила, но оно не казалось мне настолько красивым. Ты очень льстишь мне.
– Отнюдь, - возразил он. – Я просто вижу красоту и отражаю её на бумагу. Но в моих руках твои творения кажутся тебе красивее, потому что ты отбрасываешь самокритику. Это психология. Ты можешь взглянуть на свои произведения искусства другими глазами… Было бы проще, будь у нас фотоаппарат, но, боюсь, мир не готов к таким новшествам.
Я понятия не имела, о чем таком он говорит, но только покачала головой, наслаждаясь невообразимыми рисунками.
– И именно с помощью вот этого мы будем зазывать ведьм, - промолвил Дамиано. – Мы сделаем из этого буклеты и разошлем их.
– Но ведь они существуют только в одном экземпляре! – воскликнула я.
– Да. Но ведь не зря я столько времени провел в комнате желаний. Теперь у нас есть настоящая копировальная машина!
Я уставилась на него, как на сумасшедшего, но Дамиано поспешил подтвердить свои слова делом. Он добыл из сумки, которую притащил наверх, какое-то довольно крупное устройство.
– Я много экспериментировал, пытаясь сделать образец функционирующим. Наконец-то понял, что мне важно не детализировать внутренний механизм, а максимально точно сформировать цель. Конечно, полностью технологию воссоздать не удалось, но комната желаний дала нечто максимально схожее. Вот, смотри.
Он установил копировальную машину на каменном полу смотровой площадки. Рисунки, чтобы их не развеяло ветром, спрятал в сумку, а её – надежно закрепил, дабы случайно не потерять собственный труд. Сам же взял самый простой рисунок, вставил его в узкое отверстие копировальной машины. Во второе, располагавшееся чуть ниже, вложил уже чистый лист и нажал на кнопку.
Машина загудела.
Рисунок на них оказался идентичным.
– Невероятно, - выдохнула я. – Но… Как такое может быть?
Он не ответил. Внезапно закатное солнце перестало светить для нас. Я оглянулась и едва сдержала полный ужаса вскрик.
Нас накрыла громадная драконья тень.
К нам на всех парах летел Драго. В лучах заката он был просто невероятных размеров, и я испуганно вскрикнула, не понимая, что ему нужно. Конечно, защита не должна была подпустить его к смотровой башне, однако смотровые башни были защищены не лучшим образом. Всё-таки, кроме Драго сюда почти никто не летал, и заклинание здесь истончалось.
В когтистых лапах Драго оказался кто-то, закованный в тяжелые латы. Дракон явно не испытывал ни малейшего труда оттого, что у него оказалась такая ноша. Неведомый мужчина оказался вооружен; в руке он сжимал огромный меч, предназначенный для серьезных сражений.
Когда Драго оказался совсем уж близко и завис, помахивая крыльями, прямо над нашей смотровой башней, я наконец-то рассмотрела этого человека.
– Родрик! – воскликнула я, узнав прекрасного принца. – Что за чертовщина тут происходит?!
– Я пришел забрать своё! – воскликнул принц. – Я же говорил, что просто так не отступлюсь! И сейчас вам двоим придется несладко.
…А в следующую секунду дракон выдохнул целый столб пламени. Оно объяло магическую защиту, заставляя наш мир вспыхнуть тысячами огней. Я едва сдержала полный ужаса крик; под силой драконьего огня защита стремительно плавилась. Мы же с Дамиано задыхались; огонь пожирал не только магию, а и кислород, загоняя нас в настоящую ловушку. В какую-то секунду я почувствовала, что мне в самом деле нечем дышать.
А потом Родрик вновь замахнулся и швырнул своей колдовской искрой прямо в окружавший нас с Дамиано защитный купол.
Раскаленный, тот разорвался гораздо легче, чем следовало. Сильный разряд пронзил защиту и врезался в грудь Дамиано.
Тот дернулся, точно как и в первый раз, и замер, будто окаменел. Он точно также замирал, на минуту теряя ориентацию в пространстве, и тогда, на балкончике, только на этот раз разряд показался мне ещё большим – и, соответственно, ещё более опасным.
К горлу подкатил комок. На глаза набежали слезы. Я с ужасом смотрела, как Родрик пытается приземлиться. Его ноги наконец-то коснулись земли, и теперь он стоял напротив нас с Дамиано и с вызовом смотрел на нас. Дракон кружил вокруг, лапами разрушая остатки защиты и полностью открывая смотровую площадку.
– Элла, - повернулся ко мне Родрик. – Я пришел на тебе жениться!
Мне всё ещё было тяжело дышать, но я пыталась призвать свою магию. Та отзывалась, но очень медленно. Крохотные искорки пробежались по пальцам, но этого было слишком мало, чтобы атаковать. А мне же хотелось одной силовой волной смести этого проклятого принца прочь, уничтожить его… О, сколько всего я сейчас хотела с ним сделать, просто уничтожить его, стереть в порошок!