Модный приговор
Шрифт:
— Да, — задумалась Камилла. — Я как-то не задумывалась о том, что по карьерной лестнице так быстро двигаюсь. — Этот факт стал для девушки открытием. Ей всегда казалось, что ее жизнь отлично спланирована и все идет по этому четкому и понятному ей плану. Но потом она вспомнила, что согласно этому самому плану, написанному на предпоследнем курсе Университета, когда она уже решила идти работать в Правовое Министерство, одиннадцатый фэшн-уровень она должна была получить в 30–31 год, а судьей второй степени стать в 32 не раньше.
— Понимаешь, Луиза, — начала Камилла медленно, — мне просто повезло. Когда я пришла в Министерство вакантных должностей помощников судей не было, а так как я закончила Университет с очень высоким баллом и обладала хорошими внешними данными, Комиссия по имиджу решила взять меня сразу консультантом с испытательным сроком в один год.
— Один год?! — воскликнула помощница. — Всегда же один-два месяца. Максимум три!
— Мне дали один год и авансом подняли фэшн-уровень
— Круто! — восхищенно сказала Луиза. — Мне бы такой шанс подвернулся!
— Дорогуша, я три недели сутками сидела в базе данных в поисках нужной информации! — Остудила ее пыл Камилла.
— Понятно, — вздохнула помощница, все-таки дело было не просто в шансе, но и в труде. — А что было дальше?
— А дальше появилось вакантное место советника, через год и меня перевели выше. Я стала посещать вечерние мероприятия и периодически попадать в светскую хронику. И Комиссия по имиджу подняла мой фэшн-уровень до шестого. Потом освободилось место судьи четвертой степени, а из всех советников Правового Министерства шестой фэшн-уровень был только у меня, так что эту должность тоже отдали мне. Ну а потом упорный труд, следование рекомендациям Комиссии по имиджу и каждый год повышение фэшн-уровня на один пункт. Год назад стала судьей третьей степени. О последних событиях ты наслышана. Так что решай, чего здесь больше везения или труда, — закончила свой наставительный рассказ Камилла.
— Даже не знаю, — ответила Луиза. — И то, и другое, наверное.
— Наверное, — согласилась Камилла. — Ладно, что-то мы заболтались. Что у нас сегодня?
Как всегда по понедельникам первая половина рабочего дня ушла на планирование судебных заседаний новой недели. Время пробежало незаметно и когда персональный мобильный пиликнул, возвещая обеденный перерыв, Камилла вспомнила, что ее ждет ведущий хирург Института Пластической Хирургии. Девушка надела пальто-камзол и вышла в приемную. Помощницы уже не было, убежала в кафе обедать со своими подружками — другими помощницами судей Правового Министерства.
Так уж было заведено. Помощники дружили с помощниками, советники с советниками, судьи с судьями. Повышение означало и новый круг друзей. Тесно общаться сотрудникам разных статусов не то что было запрещено, но не поощрялось. Все-таки у судей был один круг интересов и одни возможности, у их помощников совсем другие.
На самом деле все их общество было устроено несколько двойственно. С одной стороны каждый человек был сначала членом четко определенной группы — Прихода или Модного Ордена, отстаивал интересы «своих», радел за общее дело, ощущал себя нужной частью чего-то большого и великого. Затем он был гражданином России. Согласно статистическим данным вот уже тридцать лет у 99 % населения уровень патриотизма по десятибалльной шкале превышал восемь баллов. Каждый с детства знал, что его первейший долг внести максимально посильный вклад в развитие и процветание своей страны. То, что Россия входила в Первый Эшелон Моды было не просто везением, а результатом слаженной работы всех ее граждан. И каждый человек знал об этом и гордился успехами своих предков. После Модных войн Россия была в развалинах и то, как быстро она восстала из пепла и стала одним из ведущих Модных государств было великим достижением. Каждый житель стремился закрепить и развить успехи своих родителей и дедушек-бабушек, на долю которых выпала сначала война, а затем голод, разруха, тяжелый труд. И наконец каждый житель планеты был частью нового Модного Мира. И это не было пустым звуком, а означало мирный путь развития Земли на основе принципов Моды, красоты и человеколюбия.
Но с другой стороны, общество было построено так, что каждый человек был один на один с собой и своей судьбой. Не было длительных близких дружеских связей, за исключением счастливых браков, выстроенных на принципе партнерства. Никто не тяготился обществом других, если не хотел. Менялся твой статус и больше не было нужды продолжать отношения с коллегами, оставшимися позади, выслушивать их завистливые язвительные комментарии, жалобы и упреки. Каждый человек рассчитывал сам на себя. Камилла знала из истории, что раньше люди очень тяготились одиночеством, что часто приводило их к необдуманным бракам и неприятным дружеским связям. Она знала, что раньше многие пытались повесить ответственность за свою жизнь на других — мужей, жен, родителей. Теперь все было иначе. Каждый человек был творцом собственной судьбы. За все свои удачи и неудачи он отвечал только перед самим собой. И упрекнуть ему в этом было опять-таки некого, кроме как самого себя. Люди стали более ответственными, одиночество стало не наказанием, а нормой жизни. И его больше никто не боялся. Чтобы с детства впитать в себя эти принципы
Когда Камилла училась в школе, то данная программа давно стала нормой. Девушка помнила, как первый раз попала в лагерь уединения. Ей только-только исполнилось семь лет и она первый раз в жизни так надолго уехала от родителей, да и вообще от людей. Вертолет высадил ее и инструктора у маленького домика на берегу Байкала. Ближайший населенный пункт был в пятнадцати километрах, но отходить от своей хижины более чем на три было нельзя. Инструктор показал ей дом, машину по производству необходимого пропитания, надел на руку специальный браслет, передающий на пульт контроля лагеря ее местонахождение и физиологические параметры, затем сел в вертолет и улетел. Камилла осталась одна. Первые дни она все время плакала. Хотела домой, к маме, к подружкам. Но пульта связи в доме не было, так же как и телевизора и даже радио. Не было вообще никакой связи с внешним миром. Через неделю она уже освоилась. Купалась сколько хотела в озере, загорала, читала электрокниги по школьной программе, ухаживала за маленьким огородом, чтобы на ее столе были свежие овощи и зелень. Когда через месяц за ней прилетел вертолет, она была загорелая, окрепшая, веселая и очень довольная своей жизнью. Даже улетать не хотела. Сначала думала, что на следующий год попадет сюда же, но потом попала таежный лес, а потом на маленький островок в Тихом океане, а как-то в Горный Алтай и у нее целый месяц была своя лошадь, чтобы ездить по округе. Так год за годом ее места одиноких каникул менялись, а с ними менялась и сама Камилла. Поездки в лагерь уединения теперь ожидались ей с нетерпением, так же как и другими детьми.
И с тех пор одиночество воспринималось ею как приятный период жизни, так повлияли на нее полные приключений детские месяцы в лагерях уединения. В Интернете даже был специальный сайт, где школьники рассказывали свои увлекательные истории обо всем, что с ними случалось в такие каникулы. Камилла до сих пор иногда залезала на него, когда хотела отвлечься от навалившихся на нее взрослых проблем и вспомнить себя маленькой девочкой.
Обо всем этом девушка думала по дороге в Российский Государственный Институт Пластической Хирургии. Он занимал целый небоскреб. На въезде автомат сообщил, что на ее имя зарезервировано место на парковке для VIP-персон. Камилла припарковала свой Bently на девятом подземном уровне и на сверхзвуковом лифте поднялась на трехсотый этаж небоскреба. Именно здесь находился кабинет ведущего хирурга Института Карима Арунова.
Камилла отметила про себя, что первый раз в жизни она поднялась на верхний этаж небоскреба. До этого самый высокий уровень, на который она попадала был 299, где сидел ее куратор Анатолий Куприн.
Трехсотый этаж небоскреба Института Пластической Хирургии поражал своей роскошью — множество натуральных материалов, голографические картины со специальными сенсорными панелями. Камилла знала, что одна такая стоит просто баснословных денег. Помимо созерцания самой картины можно было положить руку на сенсорную панель и получить целую гамму дополнительных ощущений. Когда ее попросили подождать пару минут в приемной Арунова, девушка не удержалась и подошла к одной наиболее ей понравившейся картине. На картине была изображена степь солнечным днем. Камилла положила руку на сенсорную панель. Тут же пошло воздействие на ее рецепторы — в нос ударили запахи полевых цветов и трав, тело ощутило солнечное тепло и прохладный ветер, вокруг девушки развернулась бескрайняя степь. Камилла смотрела на холмы, убегающие друг за друга до самого горизонта, заросшие ярко-красными маками и желтыми лютиками. Здесь не было никаких ограничений, вокруг было столько пространства, что даже становилось немного не по себе. Невольно вспомнилась ночная поездка с Алексом на электроцикле через поля. Тогда она испытывала очень схожие чувства и ощущения.
Из созерцания картины Камиллу вывело прикосновение к плечу. Девушка быстро убрала руку с сенсорной панели и обернулась. За ее спиной стоял невысокий крепкий мужчина с легкой проседью в густых черных волосах. Его живые молодые глаза почти черного цвета смотрели на Камиллу с любопытством.
— Добрый день, — сказал мужчина, — я Карим Арунов. А вы, должно быть, Камилла?
— Да, — ответила девушка, округляя глаза. Она точно знала, что ведущему хирургу РГИПХ уже за девяносто, но этому человеку можно было дать от силы лет сорок. Арунов увидел ее взгляд и улыбнулся.