Моё грозовое небо
Шрифт:
– Ты решила окончательно добить меня, да?..
Жизель тихо рассмеялась, стирая пальцами влажные дорожки с его щёк и, держа его лицо в ладонях, потёрлась носом о его нос.
– Мой любимый тигр… Мой Александр Райт… Мой самый сильный мужчина… Моя жизнь…
Притянув её к себе, Алекс впился в её губы ненасытным поцелуем, который сейчас ощущался совершенно по-другому. Как что-то давно потерянное и наконец-то найденное. Как целовал её все пятнадцать лет, что они были вместе. Именно её – Жизель, не Мэл. Да и саму себя Жизель ощущала по-другому. Той, которой
– Бедный мой… – отстранившись, Жизель с нежностью провела рукой по его волосам. – Через сколько же тебе пришлось пройти…
– Ради тебя я пройду через что угодно… Но надеюсь, что больше это не понадобится…
– Я обещаю тебе, – уверенно кивнула Жизель и, ещё раз поцеловав его – на этот раз гораздо осторожнее, поднялась с его ног. – А сейчас действительно нужно заняться твоим лицом.
Взяв аптечку, она опустилась перед Алексом на колени, а раскрыв на полу небольшую пластиковую коробку, нашла в ней ватные диски и антисептик и принялась осторожно обрабатывать его разбитую бровь.
– Я помню, как ты делал это в ту ночь… Вот так же сидя передо мной… Такой большой, сильный, злой…
– Злой? – Алекс хмыкнул, а пальцы Жизель перешли на его скулу, стирая с неё подсыхающую кровь.
– Первые недели я думала, что ты злой всё время, но там в душевой поняла, как ошибалась. Я плохо помню, что было, когда ты появился, но очень хорошо – то, что было, когда ты принёс меня к себе. Я чувствовала, как ты просто пылал яростью, готовый вернуться и поубивать их. Но в то же время ты так бережно держал меня, словно я была хрустальной, – закончив с лицом, она перешла к его рукам, осторожно обтирая сбитые костяшки. – Так странно…
– Что?
– Человек, желавший навредить мне, в итоге сделал меня счастливой. Причём два раза. Сначала подарив мне тебя, а потом и вернув память. Врачи так и говорили, память вернётся, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Так и получилось. Я просто увидела его, и в голове как будто прорвало забившуюся плотину.
– Я надеюсь, ты не собираешься благодарить его за это? – фыркнул Алекс, и Жизель рассмеялась.
– Нет. Обойдётся, – закончив, она собрала перепачканные диски, убрала аптечку и протянула Алексу руки: – А ты обещал отвезти меня к реке.
– Тогда нам нужно заехать домой.
– Я надеюсь, за твоим старым Доджем?
– Именно. Насколько я помню, тебе очень нравилось сидеть на его капоте.
Глава 41
– Ал…
– М-м-м?.. – расслабленно глядя на спокойную водную гладь реки, Алекс погладил бёдра сидящей на капоте красного Доджа Жизель. Стоя между её ног и откинувшись спиной на её грудь, он чувствовал себя совершенно умиротворённо. Особенно когда она вот так обнимала его.
Между деревьями гулял лёгкий ветер, шелестя ещё не облетевшей листвой, и распространял запах мяты и мелиссы
– Скажи, ты тогда говорил серьёзно?.. – Жизель замялась, как будто не решаясь закончить свой вопрос, и пробралась пальцами под ворот его свитера.
– Я всегда говорю серьёзно. О чём именно?
– О ребёнке…
Алекс почувствовал, как она задержала дыхание.
– Я бы очень хотела… ещё одного ребёнка от тебя…
Внутри что-то трепетно дрогнуло, разливаясь теплом, но он не подал виду:
– А как же твоя работа? Ты ведь только вернулась. И снова уходить?
Мягкие губы коснулись чуть выше его виска, там, где уже много лет отливала серебром одна единственная седая прядь.
– Я написала заявление вчера вечером и собиралась отнести его, когда мы вернёмся с выходных, если ты будешь не против.
– Заявление о чём?
– Крис говорил недавно, что им нужен преподаватель лётного мастерства.
– Это шаг назад для тебя. Ты слишком хороша, чтобы зарывать свой талант на базе.
– Мне плевать на мой талант, если из-за него страдаешь ты.
– Что значит страдаю?
Они оба говорили совершенно спокойно, как будто обсуждали какие-то обыденные дела, но руки Алекса на бёдрах Жизель сжались в напряжении, и она крепче прижала его к себе.
– Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня каждый раз, когда мы куда-то летим… А особенно когда я лечу куда-то одна… Ты боишься, что я снова не вернусь, и убиваешь себя этим… Я убиваю тебя этим… И как бы я ни любила небо и полёты… – Жизель выдохнула и перешла на твёрдый шёпот: – Ты для меня гораздо важнее. И я не могу видеть, как ты мучаешься. Я пообещала тебе, что больше никогда не оставлю тебя одного. И в этот раз я сдержу слово.
Алекс зажмурился и откинул голову на её плечо. Он предлагал ей это ещё много лет назад, но тогда она была решительно против. А сейчас сама заговорила об этом.
– Значит, мы уходим со службы?
– Уходим… Но…
Алекс рассмеялся, утыкаясь носом в её щёку. Это была бы не она, если бы не было этого «но».
– Студенты несколько раз в неделю. Пусть и не на таких скоростных самолётах, как Игл.
Алекс хмыкнул и, развернувшись к ней, коснулся лбом её лба:
– Лиса, ты не должна отказываться от того, что любишь, из-за меня. Я справлюсь со своими…
Взяв в ладони его лицо, Жизель поцеловала его, заставляя замолчать:
– Я не хочу, чтобы ты с этим справлялся. Я хочу, чтобы не с чем было справляться. Ты гораздо важнее всего этого, понимаешь? Я прожила три года без тебя и без любимой работы. А потом в один момент получила и то, и то. И теперь я знаю наверняка, что без этой работы я смогу жить, без тебя – спокойного и счастливого – нет.
– А как же…
– Райт, я всё решила.
Ещё один поцелуй коснулся его губ, и Алекс, сдерживая улыбку, покачал головой. Он знал, как для неё это важно, и то, что она сама отказывалась ради него от своей страсти, возносило его куда-то высоко-высоко в небо, выше облаков и мерцающих над ними звёзд.