Моё грозовое небо
Шрифт:
– Нет! – Мэл даже подскочила в кресле от своего возгласа. Но она не могла позволить Хорхе подумать о чём-то таком в отношении Алекса. – Он очень внимателен и тактичен. Это я… Я не понимаю свою реакцию на него.
– Милая, нет ничего плохого в том, чтобы быть с тем, к кому тебя тянет. И не важно сколько времени прошло с вашего знакомства.
Мэл различила явное облегчение в его голосе, и на душе стало теплее. Он переживал за неё, как за родную дочь, и всё это время был для неё самым близким человеком. Было приятно осознавать, что где-то в другой стране есть тот, кто о
– Спасибо, – тихо выдохнула она, а мужской голос на том конце басовито расхохотался:
– За что это?
– За всё, что ты сделал для меня.
– Я рад, что ты появилась в моей жизни. И надеюсь, что будешь в ней и дальше. Хотя бы по телефону.
– Я буду звонить, обещаю. И ты звони, когда угодно. Это номер Алекса, но я не думаю, что он будет против, пока я не куплю себе телефон.
– Хорошо, Мэл. Береги себя.
– И ты.
Она сбросила звонок, чувствуя, что этот разговор хоть и немного, но всё-таки успокоил её. Кошмар забылся, развеиваясь в солнечных лучах, заглядывающих в окна гостиной, а в животе заурчало, и, потянувшись, Мэл, как была в одной рубашке, доходящей ей до середины бедра, отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак.
Глава 17
Алекс проснулся и резко сел в постели. И если бы не великолепный запах блинов, которые могла печь только она, доносившийся сквозь слегка приоткрытую дверь спальни, он бы подумал, что вся последняя неделя ему приснилась. С облегчением откинувшись на подушку, он блаженно улыбнулся, но практически сразу же резко вскочил с одним только желанием – побыстрее её увидеть. Наскоро умывшись и надев домашние брюки, он отправился на кухню.
Мэл стояла у плиты в его рубашке, напевая какую-то мелодию, и, пританцовывая в такт, наливала большим половником жидкое тесто на сковородку.
– Доброе утро… – загорелые, забитые татуировками руки мягко скользнули на её живот, и Мэл вздрогнула, задумавшись и не заметив, как Алекс подошёл к ней сзади.
– Доброе… – она покраснела и выпуталась из его объятий, одёргивая вниз край рубашки. – Я тут… В общем… Прости, если я… уф… Голодный?
– Очень.
– Я не знала, любишь ли ты блины… Но так захотелось именно их… Но если ты не хочешь, я могу сделать что-то другое… – закончила Мэл почти шёпотом, опуская глаза в пол. Почему-то она чувствовала себя незваным гостем, решившим похозяйничать на чужой кухне.
– Эй… – Алекс слегка сжал пальцами её подбородок, приподнимая голову. – Я люблю всё, что ты готовишь, – он едва уловимо поцеловал её в уголок губ и улыбнулся. – Особенно твои блины по утрам. Это давно уже стало небольшой семейной традицией. Ты готовила их по выходным, когда никому из нас четверых никуда не нужно было бежать.
– Алекс я… Я брала твой телефон.
– И что? – он безразлично пожал плечами и отошёл, чтобы достать с полки цветную банку и заварить им чай.
– Я звонила Хорхе. И, наверное, потратила кучу денег, – этот вопрос волновал Мелестину с той самой секунды, как она положила трубку. Заграничные звонки наверняка стоили безумно дорого, а она совершенно не
– Ты можешь звонить ему, когда захочешь, – Алекс залил кипятком две кружки, но во вторую добавил немного холодной воды. По кухне поплыл отчётливый запах мяты.
– Я хотела попросить тебя… – замявшись, Мэл поставила на стол стопку горячих блинов и тут же отвернулась, доставая из холодильника баночки с йогуртом и кленовый сироп.
Алекс внимательно наблюдал за каждым её действием, отмечая про себя, что двигалась она так же, как и раньше. Да и делала ровно то же самое, что и всегда. Сейчас он бы даже не удивился, если бы она достала те же тарелки, что они использовали именно под такой завтрак. Его поражало то, насколько сильна была её мышечная память.
– Не мог бы ты завезти меня в банк после того, как мы съездим в больницу к Мишель? – сев за стол, Мэл нервно сжала пальцы. – Хотя, наверное, у вас вряд ли есть сальвадорский банк. Тогда нужно будет попросить Хорхе, чтобы он взял дома мою карту и перевёл деньги на твой счёт.
Отвлёкшись от своих мыслей, Алекс нахмурился, пытаясь сообразить, к чему она ведёт, а потом покачал головой, накрывая её руки широкой ладонью:
– Ты можешь просто пользоваться моей картой. Я сделаю дубликат.
– Алекс, это… неправильно. У меня есть накопления. И их должно хватить, пока я не найду работу. Я и так живу у тебя. И тратить твои деньги…
Алекс тихо зарычал. Ну да, как же, он и забыл об этой её дико раздражающей самостоятельности, из-за которой они не раз ругались в первый год их отношений.
– Ты моя жена. И живёшь у нас дома. И у нас с тобой всегда был один счёт на двоих, где лежали как мои, так и твои деньги.
– Я так не могу.
– Жизель.
– Алекс, пожалуйста. Это и так всё очень сложно, – Мэл подняла на него умоляющий взгляд, и тот сделал глоток чая, пытаясь успокоиться.
– Я понимаю. Именно поэтому и хочу, чтобы ты не переживала хотя бы об этом. Впереди и так слишком много сложностей. Я не знаю, как это делается, но уверен, что нам ещё предстоит доказывать, что ты это ты, чтобы восстановить твою жизнь и документы.
– Восстановить мою жизнь? – Мэл непонимающе склонила голову набок.
– Ты просила не говорить об этом, но, Жизель, мы похоронили тебя. Официально, ты не существуешь. И я хочу это исправить.
Мэл ошарашено застыла. Слышать о себе вот так было дико.
– Лиса… – Алекс снова потянулся к ней через стол, но та отдёрнула руки. – Мы вернём тебе твою жизнь. Я обещаю.
– Может… Может, и не нужно ничего возвращать? Может, я просто буду той, кто я есть сейчас?
Алекс скрипнул зубами, снова начиная выходить из себя.
– Вот это неправильно. А не то, что ты будешь тратить наши деньги на то, что тебе необходимо.
– Так, хорошо. Мы восстановим мои документы. Но мне, правда, нужно немного самостоятельности. Поэтому я не буду жить за твой счёт, – Мэл откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Воздух вокруг них заискрил от напряжения.