Мое непреклонное сердце
Шрифт:
— Там была таверна, — сказала она наконец. — Вывеска висела криво, на одном гвозде. Краска вся выгорела, и я не смогла сразу прочитать название. — Она наморщила лоб, пытаясь припомнить. — Рядом был склад. Оттуда все время вывозили тележки с товаром. — Она открыла глаза. — «Торговое агентство Гейлорда». — Сильвия с надеждой посмотрела на Колина. — Вот все, что я могу припомнить. Этого достаточно, чтобы вы мне поверили?
— Я верю тебе, — сказал Колин. Он посмотрел на Обри. — Помнишь, я рассказывал тебе о мистере Эшбруке?
Обри кивнул.
— Владелец
Колин напомнил ему:
— «Чертенок и эль»
— …рядом с торговым агентством, — докончил Обри. Это сразу повысило его доверие к истории Сильвии. Обри хотел извиниться, но, посмотрев в ее сторону, увидел, что она подняла руку вверх ладонью.
— Если вы хотите извиниться, мистер Джонс, то можете с таким же успехом разговаривать с моей рукой. — Она отвернулась от Обри и обратила все внимание на Колина.
— Как я рада, что встретила вас здесь! — сказала оуа. — Я подумала, что вы можете оказаться в опасности в первую очередь. Я очень отчетливо почувствовала это, когда увидела их вместе. Хотя не могла понять почему. Они о чем-то увлеченно разговаривали на ходу, и в этом в общем-то не было ничего ужасного. Но я сразу же подумала, что сейчас найду Обри и мы вернемся в Уэйборн-Парк предупредить вас. — И тихо продолжала, уже больше для себя, чем для своих собеседников:
— Вы знаете, я не ощутила никакой радости от сознания, что он жив! Мне стало так неуютно и страшно! — Думать об этом было мучительно, и она сказала, обращаясь к Колину:
— Я хочу поскорее возвратиться в Уэйборн-Парк. Хочу быть вместе с Мерседес и Хлоей, с близнецами. Мне не терпится с ними поговорить. Думаю, что они почувствуют то же, что и я.
Колин кивнул.
— Сильвия, поезжай вперед, — сказал он. — Мы с Обри тебя догоним.
— Вы собираетесь говорить о том, чего мне не следует знать?
— Совершенно верно.
— Прекрасно, — сказала она. — Ценю вашу искренность.
И, слегка ударив пятками свою кобылу, она ускакала вперед, чтобы ничего не слышать.
Обри тихонько тронул лошадь с места.
— Значит, ты думаешь, что она говорит правду. — Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Да.
— Но ведь граф мертв. Нашли труп. Были похороны. Черт возьми, Колин, — ведь Мерседес даже обвиняли в убийстве графа.
— А Северн, как известно, должен сейчас находиться на континенте. Так что вообще ничего не сходится.
— Она сказала мне, что с ними был еще третий. Но она его не признала.
— Это мог быть мистер Эшбрук. — Колин потряс головой, будто пытаясь привести в порядок мысли. Сильвия была уже далеко впереди, и это ему не очень нравилось. — Надо поторапливаться, — сказал он.
Небо было почти безоблачное. Под ярким солнцем поля сияли всеми оттенками — от светло-зеленого до изумрудного. Но Колину все казалось серым.
— Ты совсем не удивлен, — сказал Обри.
— Нет, — подтвердил Колин. — Не удивлен. Я хотел бы ошибаться. Всем было удобнее думать, что Уоллас Лейден действительно мертв, но я никогда не верил в это до конца.
Обри
— Почему ты ничего не говорил мне об этом?
— У меня не было доказательств.
— Зато какое чутье! — сказал Обри. — К нему у меня доверия больше, чем к обугленному неопознанному трупу.
Колин усмехнулся:
— Хотел бы я так же верить в свое чутье, как ты.
— Как ты думаешь, что они задумали? Могу поспорить, что Северн и граф действуют сообща.
— Не знаю. Думаю, Сильвия недалека от истины, считая, что Лейден захочет вернуться в Уэйборн-Парк.
— С какой целью?
— Мерседес как-то рассказывала мне о его намерении доказать всем, что то, что я сделал, невозможно в принципе.
— Что он имел в виду?
— Он имел в виду пари. Мне кажется, он искренне верил, что я выиграл его обманным путем.
Обри громко захохотал. Едущая впереди Сильвия ог-лянулась, бросила на него беглый взгляд и быстро отвернулась. Ему, похоже, долго придется ползать у нее в ногах, прежде чем удастся поднять себя в ее глазах. Он понял это сейчас совершенно отчетливо.
— Значит, Уэйборн совсем тебя не знает.
— Это верно, что не знает. Но вполне вероятно, сумеет найти способ скомпрометировать меня. Этим как раз может объясняться его неожиданное появление.
— А Северн?
Глаза Колина были прикованы к горизонту. Солнце ярко освещало пологие холмы, видимые только на расстоянии. Вдали темнели верхушки деревьев, в которых ему чудились верхушки крыш и трубы Уэйборн-Парка.
— Не знаю, — ответил он, чувствуя, как в нем поднимается беспокойство. — Не знаю.
У Мерседес не было другого выбора, кроме как молча сидеть рядом с Северном. Он вез ее в маленьком открытом экипаже, и она понимала, что назад пути уже нет. Но по крайней мере это было не так оскорбительно, как там, на «Таттерсоллзе», когда она оказалась рядом с ним в тесном и душном пространстве закрытой кареты. Ей было спокойнее, что она на виду. Любой мог встретиться им на дороге между Уэйборн-Парком и Розфилдом. Утешало ее и то, что и близнецы, и Хлоя, и миссис Хеннпин знали, куда она с ним поехала. И каждый прохожий сможет подтвердить это.
Она скосила глаза в сторону Северна. Он правил лошадьми со знанием дела, легко и уверенно держа в руках поводья. Они двигались очень быстро, быстрее, чем, кажется, могла позволить изрытая колеёй дорога. Мерседес решила молчать. Ничего не поделаешь, приходилось расплачиваться за то, что согласилась быть в обществе Север-на. И ничто не заставило бы ее попросить его ехать помедленнее.
Он почти не разговаривал с ней с того момента, как помог ей подняться в коляску. Ей казалось, что он так же не рад ее обществу, как и она его компании. И то сказать, ему, видно, было нелегко примчаться с континента к умирающему отцу да еще и приехать за уей, выполняя его просьбу. Это подтверждало сложившееся у нее за многие годы впечатление, что Северн несколько разочарован в своем отце. Но это не объясняло, почему граф захотел обязательно увидеть ее перед смертью.