Мое образование (Книга Cнов)
Шрифт:
– - У меня был кошмарный сон -- ты ел мою спину.
У меня -- длинная шея, которая идет вверх и перегибается ей через голову. Мое лицо во сне задеревенело от ужаса. Как кадр недопроявленной пленки. Недостаточно света. Свет заканчивается. Из асфальтовых провалов на Ла-Бреа-авеню поднимаются динозавры. Нефтяной и угольный газ.
Беззвучное движение в прозрачном автомобиле -- да и автомобиль ли это? Затем сосредотачиваюсь на какой-то детали, вроде странного зверька в зимнем мусоре. Сегодня утром это куча известкового раствора и обломок стены дома. Я знаю, что дело происходит на Мадагаскаре. К морю спускается крутой откос. Куча мусора лежит там уже долго. Спрессовалась. Вот из окна своей студии я вижу реку Кау. Снова к мусору: это
"Они упали лицом в грязь собственной земли". Расшифровка египетских иероглифов.
Мик Джеггер стоит в арке окна. Руки его вытянуты, как на той схеме, которую НАСА послали в космос. Он очень худой. Но кажется, что с ним все в порядке. Бегу ко входу в метро, я босиком, а под ногами -- грубый бетон и дерево, поэтому я несусь, едва касаясь земли, по воздуху, над ступеньками. А Мик так может? Кажется, он до сих пор здесь.
Напомнило фрагмент сна с турецкими банями, кишащими еще не достигшими половой зрелости отвратительно обезображенными мальчиками с деформированными гениталиями и распухшими телами: их половые органы расщеплены на концах, вздуты в середине. Тоненькие, точно карандаши. Атмосфера кошмарна, а там их целые комнаты, уровни и койки.
Кошмар о параличе. Пытаюсь позвать на помощь. Тянусь к пистолету онемевшим пальцем, зная, что на курок нажать он не сможет. Что здесь происходит? Очевидно, сновидец -- беспомощен, им завладел совершенно враждебный к нему оккупант. Что-то лежит в постели со мной? В самом деле -вспоминаю, что обычно галлюцинация сенсорной депривации проявляется в ощущении чужого тела, раскинувшегося в твоем собственном.
Просыпаюсь от этого кошмара в странной комнате. В окно вижу, как вдоль реки гуляют люди. Мое внимание привлекает стул. Где же я видел такой стул? Стул здесь -- ключ. Тяжелый неудобный стул. Им хорошо только кого-нибудь по голове бить, да и то, если человек отвернется, -- или же обороняться от атакующего льва. По крайней мере, стул не хлипкий.
Наконец, просыпаюсь в настоящей комнате в Лоуренсе, Канзас, в три часа утра. Просматриваю свои записи снов. Женщина по телефону говорит, что двух врачей ей не нужно. Обстановка явно венерианская. Чуждая и отвратительная.
Две отчетливые картинки. Прохожу мима банка "Чейз-Манхэттен". Вижу мистера Боулза (не П. Боулза, а того Боулза, который служил в банке "Чейз" в Лондоне). На банк этот совершили налет три человека -- один был переодет женщиной, в руках обрез. Я прибыл туда через несколько минут после ограбления. Читаю "Рассеченное Я" Лэнга(94) -- на столе с завтраком. Перехожу к истории Дэвида, восемнадцатилетнего пациента с тягой выступать в женских ролях перед зеркалом. Во сне я вижу, как Боулз сидит за своим рабочим столом без пиджака, рукава рубашки закатаны. Он говорит, что на пенсию можно уйти и по тарифам черного рынка, то есть сыграть на расхождении официального и черного курсов.
Я отправляюсь в космос, а Мэк Томас(95) начинает творить какую-то хуйню. Там Ханке, его лицо избито и распухло. Джек Андерсон -- в шоке, когда я отказываюсь поддерживать его дальше. У меня во рту -- жевательная резинка и комок листьев. Шимпанзе едят мясо, которое откусывают и отрывают от своей добычи комками листьев. Убийства на улице Морг. Орангутанг засовывает женщину в дымоход и отрезает у другой женщины голову опасной бритвой. Сон о двух фигурах, обернутых простынями, заляпанными гноем. Жевательная резинка в возобновляющемся сновидении. Может ли соотноситься с половой травмой, связанной с оральной стимуляцией члена? Здание высотой в двадцать два этажа, довольно квадратное, примерно тридцать на тридцать, построено из желтой композитной доски, как общежития под Боулдером. Апельсинодавильная машина. Я вижу всю свою руку, указывающую на северо-запад. Смотрю в зеркало и вижу негритянское лицо, но руки мои, лежащие на раковине -- белые.
Поток на Развязке Б. Пронизан железом. Темная фигура шимпанзе
– - Ты разве меня не хочешь? Я могу быть любым для любого, кто меня полюбит.
– - Ты -- Билли?
– - Глажу большого белого кота.
– - Ты хочешь меня?
В странной квартире. Краем глаза замечаю черную и белую кошек. Отец пытается застрелиться из моего тупорылого. Я плачу и говорю:
– - НЕТ НЕТ НЕТ!
Мимолетный взгляд на инопланетный город, вздымающийся в небеса, с медными луковками и куполами на крышах. Там пара миниатюрных мальчиков, футов двух ростом, протягивают ручонки для пожатия. Они будто тянутся сквозь какую-то среду, которой мне не видно. Сказать, что ручонки у них -крошечные, недостаточно. Это ручонки из другой сферы.
Мои сексуальные чувства в человеческих понятиях, кажется, отсохли или, скорее, принадлежат телу и разуму, в которых меня больше нет. Но я сохраняю в себе интенсивную эмоцию по отношению к животным. Вообразите большого лемура. Лемур размерами с меня самого и ластится ко мне -- ничего сексуального, здесь все гораздо сильнее.
Еду по Парижу в такси с головокружительной скоростью, в любой миг ожидая столкновения. Отдаленный район складов и пустых улиц. Мы собираемся навестить мсье Жене. Вверх по широкой лестнице старого здания, подходим к его двери, где нас встречает женщина и проводит внутрь. Жене сидит за столом в инвалидном кресле. В комнате -- несколько человек, среди них, похоже, араб-полицейский в форме. У Жене лицо гораздо крупнее и странного желтого оттенка. Я говорю ему, что он хорошо выглядит.
Мы заходим в другую комнату. Кажется, ему нужна какая-то моя терапевтическая помощь. Я совсем не уверен, что могу ему помочь. Вот все сборище рассыпается. Я ухожу с Жене в многоквартирный дом. Он должен ненадолго зайти к своему редактору. Я говорю, что подожду его внизу. Женщина спрашивает, буду ли я пить кофе. Я отвечаю, что да, и она также приносит мне бутылку ликера с золотыми хлопьями внутри -- я могу его забрать с собой в Америку на пароходе. Кроме этого, у меня есть "кольт-питон" -- мне его кто-то дал. Как же пронесу его через таможню?
Вот редактор спускается вниз. Он моложав, одет в голубую джинсовую рубашку. Приглашает меня наверх, где мне предлагают маджун в разных пирожных. Здесь Алан Ансен, Брайон приедет в другой машине. Я съедаю несколько пирожных.
Назад, сквозь шестидесятые, медленный перерыв в наркотическом давлении... теперь назад сквозь пятидесятые... Анслингер(96) полным ходом. Морфиевые и дилаудидные сценарии... Пантопонная Роза... Торчки прежних лет на углу 103-ей и Бродвея... Назад назад щёлк-пощёлк... Разовые шприцы... Вторая Мировая... Тридцатые... Героин по 28 долларов за унцию -- назад назад... Депрессия, двадцатые... кинозвезды под кайфом, Уолли Рид... Уилсон Мизнер(97)... Первая Мировая... Пусть горят очаги в домах хоть бушует пламя в сердцах... назад, еще до законов... другой воздух... иной свет... бесплатный обед и пиво по пять центов за кружку... назад... никаких связующих линий с настоящим... обрежьте все линии... вот идут фонарщики, призрачные уединенные места... Вестморленд-плэйс... Портленд-плэйс... пустые дома, листву сдувает, и она плывет обрывками времени... радиомолчание на Портленд-плэйс... вороватые сомнительные личности, ночлежки и закусочные, опиумные притоны, бордели...
Приезжаю в Испанию. Времени -- ровно на то, чтобы сойти с парохода, и несколько пассажиров спускаются по трапу сразу в нечто похожее очень большую гостиную, размерами примерно с Бункер, с убогой мебелью со свалки.
Следующее: собираю вещи к отъезду. Кажется, происходит революция, и в отдалении слышны выстрелы. С Мортом в комнате, где есть душ. Он говорит, что хочет принять душ, а я отвечаю:
– - Я тоже, -- и начинаю снимать одежду, у меня встает, и я чуть было не кончаю, проснувшись.