Мое прекрасное искупление
Шрифт:
– Ты же знаешь, что я ненавижу громкую связь. – Ее слова смешались с ароматными специями, витавшими в воздухе. – Лииз, выключи громкую связь.
– Мам, я здесь одна. Больше тебя никто не слышит. А мне нужны обе руки.
– Наконец-то готовишь для себя, а не ешь каждый вечер эти ядовитые полуфабрикаты. Ты прибавила в весе?
– Вообще-то похудела на пару фунтов, – сказала я и улыбнулась, хотя мама меня не видела.
– Надеюсь не сильно, – проворчала она.
Я засмеялась:
– Мама, ты вечно недовольна.
– Я просто
Я добавила брокколи, морковь и воду в разогретое рапсовое масло и перемешала все на сковороде.
– Я тоже соскучилась. Посмотрю свое расписание, а готовлю я курицу и овощи стир-фра [7] , надеюсь, будет вкусно.
– Ты уже приготовила соус? Ты же знаешь, нужно сначала сделать соус, чтобы он успел смешаться и наполниться кислородом.
7
Стир-фрай (англ. to stir-fry) – традиционная для кантонской кухни техника быстрого обжаривания пищи в раскаленном масле в глубокой сковороде с покатыми стенками при постоянном перемешивании.
– Да, мам. Он уже стоит на столешнице рядом со мной.
– Ты добавляла в него что-нибудь еще? Он хорош именно таким, как его делаю я.
Я хихикнула:
– Нет, мам. Это же твой соус.
– А почему ты ужинаешь так поздно?
– Я в часовом поясе Западного побережья.
– Но все-таки уже девять часов. Не стоит так поздно ужинать.
– Я работаю допоздна, – с улыбкой сказала я.
– Они ведь не сильно тебя нагружают, да?
– Я сама себя нагружаю. Мне так нравится. Ты сама это знаешь.
– Но ты ведь не ходишь по ночам одна?
– Конечно, хожу! – съязвила я. – В одном нижнем белье.
– Лииз! – заворчала мама.
Я громко засмеялась, и на душе у меня стало хорошо. Видимо, я уже давно не улыбалась.
– Лииз? – обеспокоенно сказала мама.
– Я здесь.
– Ты скучаешь по дому?
– Только по вам. Передавай привет папе.
– Патрик? Патрик! Лииз передает привет.
Я услышала голос отца, раздавшийся где-то в комнате.
– Привет, детка! Скучаю по тебе! Веди себя хорошо!
– На этой неделе он начал пить капсулы с рыбьим жиром. Они придают ему сил, – сказала мама.
Я знала, что она хмурится, и снова засмеялась:
– Я по вам обоим очень скучаю. Пока, мам.
Мизинцем я нажала на кнопку «завершить», а потом добавила на сковороду курицу и капусту. Не успела я положить стручковый горошек и соус, как в дверь постучали. Я подождала – вдруг мне показалось, но раздался второй стук, на этот раз громче.
– О нет, вот хрень! – буркнула я, почти выключив огонь.
Я вытерла руки о кухонное полотенце и побежала к двери. Посмотрела
– Томас, – прошептала я, не в силах скрыть свое потрясение.
Он стоял передо мной в обычной белой футболке и спортивных шортах. Томас даже не потрудился обуться.
Он хотел что-то сказать, но передумал.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я.
– Вкусно пахнет, – сказал Томас, нюхая воздух.
– Ага. – Я повернулась по направлению к кухне. – Это курица стир-фрай. Если голоден, я приготовила впрок.
– Дома только ты? – сказал он, глядя мимо меня.
Я усмехнулась:
– Конечно, только я. Кто же еще?
Он неотрывно смотрел на меня в течение нескольких секунд.
– Ты ходишь в моей толстовке.
Я опустила взгляд.
– А… хочешь, я тебе верну?
Томас покачал головой:
– Не нужно. Я просто не знал, что ты все еще ее носишь.
– И очень часто. Иногда это поднимает мне настроение.
– Мне… э… нужно с тобой поговорить. Весь офис гудит из-за твоего срыва.
– Только моего? Я эмоциональная, ведь я женщина. Вполне типично, – пробормотала я.
– Лииз, ты говорила в офисе на японском. Теперь все знают.
Я побледнела:
– Прости. Я очень расстроилась и… вот черт!
– ООС дал зеленый свет в отношении плана по устранению Гроува.
– Хорошо.
Я обхватила талию руками, чувствуя себя уязвимой.
– Но его не нашли.
– Что? А как же Сойер? Я думала, он профи в слежке. Разве он не сидит на хвосте у Гроува?
– Как раз сейчас Сойер занимается поисками Гроува. Не беспокойся. Сойер его найдет. Ты… ты хочешь, чтобы я остался с тобой?
Я взглянула на Томаса. Глазами он буквально умолял меня сказать «да». Я очень хотела, чтобы он был рядом, но это означало длительные разговоры, которые привели бы к спорам, а мы оба устали воевать друг с другом.
Я покачала головой:
– Нет, со мной все будет в порядке.
Морщинки вокруг его глаз разгладились. Он сделал шаг вперед и обхватил мое лицо ладонями. Посмотрел мне в глаза, и я увидела противоречивые эмоции в его зеленовато-ореховых омутах.
– Да к черту! – сказал он, наклонился и прикоснулся губами к моему рту.
Я уронила полотенце и потянулась навстречу Томасу, сжимая в кулаках его футболку, однако он не торопился отпускать меня. Он наслаждался каждой секундой, пробуя мои губы на вкус, смакуя наш горячий поцелуй. Его губы двигались уверенно и властно, но когда я крепко прижалась к его рту, он поддался. Когда мне показалось, что Томас собирается отстраниться, он обнял меня обеими руками.
Томас поцеловал меня так, будто долгие столетия тосковал по мне и в то же время – прощался. В этом сладком нежном поцелуе слились желание, грусть и гнев, однако он держал свои эмоции в узде. Когда Томас наконец отпустил меня, я подалась вперед, нуждаясь в продолжении.