Мое прекрасное несчастье (Прекрасная катастрофа)
Шрифт:
— Семь магазинов? — выдохнула я.
Паркер кивнул и положил ладони на мои щеки.
— Спасибо тебе. Это самый лучший подарок. — Я поцеловала Паркера.
Он крепко обнял меня.
— Мне пора идти. Я обедаю с родителями, но после позвоню тебе, хорошо?
— Да, конечно. Спасибо! — крикнула я вслед, наблюдая, как он спускается по ступенькам.
Я вернулась в гостиную, не в силах оторвать глаз от запястья.
— Черт побери, Эбби! — Америка схватила меня за руку. — Где ты это взяла?
— Паркер подарил на день рождения, — ответила я.
Америка
— Он купил тебе теннисный браслет [10] с бриллиантами? После недельных отношений? Знай я тебя меньше, подумала бы, что ты прячешь в трусах какое-то волшебство!
Я хохотнула, заражая смехом и Америку.
Из спальни появился Шепли с усталым, но довольным лицом.
— Вы чего развизжались тут, чокнутые подружки?
10
Теннисный браслет представляет собой изящную линию одинаковых бриллиантов, укрепленных на гибкой основе. Получил свое название после Открытого чемпионата США 1987 г. Известная американская теннисистка Крис Эверт прервала тогда игру из-за того, что с ее руки соскользнул один из круглых бриллиантовых браслетов.
Америка подняла мою руку.
— Погляди-ка! Это подарок ей на день рождения от Паркера!
Шепли прищурился, а потом распахнул глаза от удивления.
— Ничего себе!
— Это точно. — Америка кивнула.
Из-за угла вышел Трэвис, слегка помятый после вчерашней ночи.
— Ребята, вы и мертвого поднимете, — проворчал он, застегивая джинсы.
— Извини, — сказала я, вырываясь из рук Америки.
В мыслях тут же возникло, как мы с Трэвисом почти переступили черту. Мне было неловко смотреть ему в глаза.
Он допил мой апельсиновый сок и вытер губы.
— Кто, черт побери, допустил, чтобы я вчера так набрался?
— Ты сам, — ухмыльнулась Америка. — После того как Эбби уехала с Паркером, ты сходил за бутылкой виски и прикончил ее еще до их возвращения.
— Дьявол! — покачал головой Трэвис. — Хорошо повеселилась? — спросил он, глядя на меня.
— Ты что, серьезно? — не успев подумать, набросилась я на него.
— О чем ты?
Америка захохотала.
— Ты психанул и вытащил ее из машины Паркера, когда они обжимались, как школьники. У них там стекла запотели и все такое!
Трэвис задумался, перебирая свои воспоминания о предыдущем вечере. Я изо всех сил сдерживала ярость. Если он забыл, как вытащил меня из машины, то не помнит и того, как я чуть не преподнесла ему свою девственность на блюде.
— Ты сильно злишься на меня? — поморщившись, спросил он.
— Ужасно.
Но бесилась я не из-за Паркера. Я туже затянула пояс халата и прошествовала по коридору. Трэвис пошел следом.
— Гулька!.. — сказал он.
Когда я попыталась захлопнуть дверь у него перед носом, парень перехватил ее, медленно открыл и подошел ко мне, ожидая вспышки моей ярости.
— Ты помнишь хоть что-нибудь
— Нет, а что? Я тебя обидел? — В покрасневших глазах застыло беспокойство, что только усилило мой гнев.
— Нет, не обидел! Ты… мы… — Я прикрыла глаза ладонью и замерла, когда рука Трэвиса легла мне на запястье.
— А это откуда? — сказал он, сердито глядя на браслет.
— Это мое. — Я вырвалась.
Трэвис не отвел глаз от запястья.
— Раньше я его не видел. Похож на новый.
— Так и есть.
— Где ты его взяла?
— Паркер подарил пятнадцать минут назад, — сказала я и увидела, как озадаченность на лице Трэвиса сменилась яростью.
— Что, черт подери, этот придурок здесь забыл? Он оставался на ночь? — С каждым вопросом Трэвис повышал голос.
Я скрестила руки на груди.
— Он все утро искал мне подарок, а потом привез его сюда.
— Но твой день рождения еще не наступил.
Лицо Трэвиса стало пунцовым. Он еле сдерживал гнев.
— Паркер не дождался. — Я горделиво задрала подбородок.
— Неудивительно, что мне пришлось вытаскивать твою задницу из его машины. Тебя там чуть не… — Трэвис замолчал и поджал губы.
— Что? Меня там чуть не что? — прищурилась я.
Трэвис сжал зубы, сделал глубокий вдох и выпустил воздух через нос.
— Ничего. Просто я от злости чуть не сказал гадость, совсем так не считая.
— Раньше тебе это не мешало.
— Знаю. Я пытаюсь с этим бороться, — сказал он, идя к выходу. — Одевайся. Не стану мешать тебе.
Когда он дотянулся до двери, то вдруг остановился, потер руку, прикоснулся пальцами к крошечным фиолетовым точкам на коже, задрал локоть и увидел синяк. Несколько мгновений Трэвис смотрел на него, потом повернулся ко мне.
— Прошлой ночью я упал на лестнице. А ты помогла мне добраться до кровати… — сказал он, пролистывая в голове расплывчатые воспоминания.
Сердце учащенно забилось. Я сглотнула, когда на лице Трэвиса отразилось осознание случившегося.
— Мы… — прищурившись, проговорил Трэвис.
Он сделал шаг в моем направлении, взглянул на шкаф, потом на кровать.
— Нет, ничего не произошло. — Я потрясла головой.
Трэвис поморщился, вспоминая.
— Сначала у вас с Паркером запотели окна. Я вытащил тебя из машины, а потом пытался… — Он мотнул головой, отвернулся к двери и с такой силой сжал ручку, что побелели суставы пальцев. — Голубка, ты превратила меня в чертова психопата, — сверкнув глазами, продолжал Трэвис. — Когда ты рядом, я не могу трезво мыслить.
— Так, значит, это моя вина?
Его взгляд опустился с моего лица на халат, потом на ноги, ступни и вернулся наверх.
— Не знаю. В моих воспоминаниях все смутно… но не помню, чтобы ты сказала «нет».
Я сделала шаг вперед, собираясь оспорить этот малюсенький факт, но не смогла. Он был прав.
— Трэвис, что мне нужно сказать?
Он посмотрел на браслет, потом перевел на меня осуждающий взгляд.
— Ты надеялась, я не вспомню?
— Нет! Я разозлилась, что ты забыл!