Мое самодержавное правление
Шрифт:
Дух этого войска тоже превосходный, потому что такого блестящего состояние можно достигнуть только ревностным и совокупным усердием начальников и солдат. Они приняли меня с восторгом, выражавшимся на всех лицах. Мне уже не было причины сомневаться относительно впечатления, которое этот сбор войск произведет на иностранцев.
19 августа я смотрел пехоту, и она хороша, а батальоны бессрочных – превосходны.
На другой день я делал маневры всей кавалерии и боялся, что ее числительность меня затруднит, но люди так хорошо выучены, а начальники так внимательны, что все шло в совершенстве.
После обеда я осматривал госпитали, устроенные по случаю сбора такой массы людей в одном месте; найденный в них порядок не оставлял ничего желать лучшего. Впоследствии было
21 августа драгунские дивизии и артиллерийские батареи производили в моем присутствии стрельбу в цель. Видно, что они над этим порядочно поработали: мишени были все расстреляны.
22 августа, в день моей коронации, я слушал обедню в пехотном лагере, а после обеда мне показывали конские заводы поселенных полков. Кобылы хороши, и есть несколько замечательных жеребцов; только в породе для кирасир остается еще желать улучшения.
23 августа в 8 часов утра, сидя у эрцгерцога Иоганна, я велел ударить тревогу, и менее чем в полчаса все было в строю и под ружьем.
27 августа рано утром я выехал навстречу к императрице, с которою и вернулся в Вознесенск. Нас встретили перед городом, верхами, все генералы и штаб-офицеры, как из числа гостей, так и принадлежавшие к войскам, расположенным в лагере, что составило огромнейшую свиту. Ночью приехал и старший мой сын, прямо из Сибири. Вы можете себе представить, как я рад был с ним увидеться. Саша много выиграл от этой поездки и совершенно возмужал.
Жена моя присутствовала при большом параде, который удался еще лучше первого, сделанного мною в виде репетиции. Иностранцы были изумлены красотою и выправкою наших войск, которые могли поспорить с гвардиею, а в отношении к подбору и выездке лошадей еще чуть ли не стояли выше ее. Потом были у нас учения и маневры».
Государь рассказал их во всей подробности и при этом обнаружил удивительную память, передав все их частности.
«Наконец пришлось расстаться с Вознесенском, где в продолжение двух недель я испытывал одни наслаждения; признаюсь, что расставание с этим прекрасным и добрым войском мне было очень тяжело. Простившись со всеми и поблагодарив графа Витта, который в этом случае выказался истинным волшебником, я 4 сентября в полдень выехал в Николаев, а жена с Мери [349] отправились прямо в Одессу.
349
Так император Николай всегда называл свою дочь Марию Николаевну.
В Николаеве я начал с осмотра Минского пехотного полка, который нашел в крайне дурном положении, в таком дурном, что, благодаря Бога, уже давно ничего подобного не видывал. Николаев улучшился, и выстроенные в нем новые здание очень хороши. Госпитали, казармы, гидрографическое депо, штурманское училище, кабинет моделей в адмиралтействе, магазины и мастерские – все это очень меня удовлетворило.
На верфи строятся два линейных корабля, один 120-, другой 80-пушечный, которые будут бесподобны. При мне спустили три транспортных судна, и потом я присутствовал при посажении на суда двух сотен азовских казаков, которых повезли на Кавказский берег.
По прибытии из Николаева в Одессу я 6 сентября вместе с Сашею и братом Михаилом посетил собор, где жена моя уже была накануне, после чего смотрел на площади два батальона Подольского егерского полка. Они оказались не лучше полка, виденного мною в Николаеве, за что досталось от меня не на шутку генералу Муравьеву [350] .
Одесса чрезвычайно украсилась со времени моего последнего в ней пребывания, и меня поразило множество новых, изящных в ней зданий.
350
Николаю Николаевичу, командовавшему в то время 5-м корпусом, вскоре потом оставившему службу, а впоследствии потом назначенному главнокомандующим на Кавказе и взявшему в 1855 году Карс.
7 сентября я осмотрел в подробности карантин, которого устройство и порядок изумили иностранцев, и в особенности эрцгерцога Иоганна; это, конечно, одно из лучших заведений в своем роде в целой Европе. Я поблагодарил и наградил карантинных чиновников [351] . Оcмoтpев потом Девичий институт благородных девиц, которым управляет и который показывала мне императрица, я обозрел еще тюремный замок, больницы и арестантскую роту.
8 сентября было посвящено осмотру учебных заведений. Ришельевский лицей в превосходном порядке, и науки идут там очень успешно; училища для евреев обоего пола тоже хорошо содержатся.
351
Против выделенных слов император Николай написал: «Fort `a tort, ear gr`ace `a leur nеgligence huit jours apr`es la peste fut introduite dans la ville et, peu s’en est fallu, dans tout l’empire» («Совершенно напрасно, ибо из-за их халатности спустя восемь дней холера вошла в город, а затем охватила и всю империю». – Фр.).
9 сентября в 11 часов утра императрица, Мери, наследник и я вместе с нашими гостями отправились на пароходе «Северная звезда» в Севастополь. В 25 милях оттуда мы встретили весь Черноморский флот, вышедший к нам навстречу. Вид был бесподобный. Я велел судам сделать несколько построений, которые заключились общим салютом нашему пароходу, когда на нем взвился императорский флаг.
10 сентября, мы ездили в монастырь Св. Георгия, выстроенный на отвесной скале над морем, после чего я инспектировал часть пехоты 5-го корпуса, приходящую каждое лето в Севастополь на крепостные работы, и нашел ее столько же слабою по фронтовой части, как и представленную мне в Николаеве и Одессе. Это, поистине, непростительно, и я не думал, что в нашей армии еще существуют подобные войска.
Работы в гавани, быстро подвигающиеся вперед, можно назвать исполинскими, и они обратят Севастополь в один из первых портов в мире, но еще много остается доделать. Теперь снимают целую каменную гору, чтобы выстроить тут адмиралтейство, казармы и прекрасную церковь. Водопровод для снабжения водою корабельных доков есть также работа гигантская.
В полдень я проводил мою жену на Северную сторону, откуда она поехала в Бахчисарай, а мы с наследником осмотрели сперва Инкерманскую бухту – часть того огромного залива, который образует гавань и в котором было бы место укрыться всем европейским флотам вместе, а потом береговые укрепления. Милости просим теперь сюда англичан, если они хотят разбить себе нос!
12 сентября мы обошли сухопутные и морские госпитали, магазины и адмиралтейские заведения – все это так хорошо, как только позволяют то старые и ветхие здания.
Утро 13 сентября я употребил на подробный обзор флота и нашел его в превосходнейшем положении касательно порядка, опрятности и выправки людей, но материальная часть еще отстала от Балтийского; есть суда старые, но экипажи бесподобны.
Вечером я поехал к жене в Бахчисарай. Находящийся здесь старинный ханский дворец возобновлен в прежнем вкусе, и все убранство для него нарочно выписано из Константинополя. 14 сентября мы отправились все вместе на южный Крымский берег и, частью верхом, объехали этот край, прелестный и своими видами, и растительностью.