Моё сердце в тебе бьётся
Шрифт:
После тренировки опять в душ и снова как на дистанции бега с препятствиями, да еще и с закрытыми глазами. Не смотреть. Не думать. Не кайфовать.
Последнее получалось особенно неважно, но я не отчаивался.
Вылез из кабины, вытерся, оделся и только тогда удручённо посмотрел на спутанную копну волос у себя на голове.
– Капец, Княжина меня, кажись, кастрирует, – уныло потянул я и попытался разодрать спутанные пряди пальцами.
Пыхтел минут пять, снова ругался, в два подхода пытался совладать с расчёской,
– Да к дьяволу это все! Обрезать на хрен!
– Что ты орешь, полудурошный? – появилась на пороге Алёна, а потом зависла, широко открыв рот от удивления.
– Что? – насупился я еще больше.
– Ты что с моими волосами сделал, сволочь? – и в полнейшем шоке прижала пальцы к губам.
– Ничего я с ними не делал! Я их просто помыл два раза, вчера и сегодня, – негодовал я, совершенно не понимая, что сделал не так.
– Без бальзама?
– Какого еще, к чертовой матери, бальзама, Княжина? – взревел я.
– Обычного! – рыкнула Алёна.
– Не знаю никаких таких обычных бальзамов! Ясно?
– Ой-ё! И с вечера не расчесал да? Так и лег спать с влажными? – скуксилась вся и осторожно потянула руку к спутанным прядям.
– Ну…да, – честно признался и пожал плечами.
– Соболевский, отвечаю, я думала, что ненавидеть тебя сильнее уже невозможно, но ты переплюнул самого себя! Фен гони! И расчёску давай сюда!
– Да не ори ты, – нахмурился я, хотя признавал тот факт, что реально накосячил.
– Скажи спасибо, что я тебе голову не откусила!
– Твоя ж голова…
– Так отож!
Короче, последующие полчаса Алёнка, пыхтя как паровоз, распутывала то, что я наворотил на ее голове. А я? А я сидел на табуреточке и молча кайфовал, прикрыв глаза. Даже постанывал иногда от удовольствия, за что получал очередной нелицеприятный эпитет в свою честь.
Но оно того стоило!
Правда и лекцию по уходу за ее белокурой гривой я прослушал от и до. Теперь я был в курсе о кондиционерах, несмываемых уходах и масках два раза в неделю. Еще, как оказалось, была расчёска для мокрых и сухих волос. Не путать!
– Алён? – потянул я, когда процедура почти подошла к концу.
– М-м?
– А может немного обрежем волосы, а? Под горшочек там или еще короче? – не смог я удержаться от провокации, хотя совершенно точно понимал, что балдею от ее длинных волос и не хочу, чтобы она стриглась.
– Да не вопрос, Соболевский! Мне немного обрежем волосы, тебе немного обрежем кое-что между ног. По рукам? – совершенно невозмутимо предложила девчонка и я улыбнулся.
– Я передумал.
– То-то же!
А дальше, пока Княжина была в душе, я рубил нам бутеры на завтрак и варил кофе. И только когда она вышла, я посмотрел на нее и нахмурился.
– Что ты вылупился на меня?
– Побриться бы тебе надо, девочка моя, – как есть выдал я и еле сдержался,
– Где?
– Алён, – прыснул я со смеху, – ну не тупи.
– А-а, – почесала она подбородок и потянула, – блин, а я не умею.
– Как и я не умею за твоей гривой ухаживать. Но я на тебя гнать не буду, в отличие от некоторых. Все покажу и расскажу. Проблем не будет, – не удержался я от того, чтобы подколоть ее.
– Будешь корчить из себя доброго самаритянина и станешь счастливым обладателем бороды как у попа, – набычилась девчонка.
– Не я, а ты.
– У-у-у, да как же ты меня бесишь! Давай сюда свою бритву!
– Тример, – рассмеялся я.
– Да насрать!
Как итог, первый раз я брил Алёну сам, показал насадки, рассказал, что и как. А она только супилась и что-то пыхтела себе нечленораздельное под нос. В общем, собирались мы уж сильно долго, так долго, что пришлось вкидываться бутербродами уже в лифте. За руль опять сел я, естественно. Решено было, что у института, я перелезу назад, а Княжина займет мое место.
Но ни это было самым главным в это утро.
– Статус, между нами, – начал я новый тяжелый разговор.
– Ты бредишь или сам с собой разговариваешь, Соболевский?
– Княжина, мы теперь будем как сиамские близнецы таскаться друг за другом, чтобы не было беды. Так?
– Ну…ладно, допустим, что так, – напряженно выдохнула девчонка.
– Вот! Потому я и предлагаю обсудить наш новый статус.
– Никаких статусов, Никита! Никаких! Я тебя ненавижу, ты меня органически не перевариваешь. Всё! И все счастливы! – вспыхнула Княжина.
– Тренеру по моей хоккейной команде тоже это расскажешь? Отцу моему? Друзьям, м-м? Ну, чего притихла, Алёнка?
– Ну и что ты предлагаешь? – сложила она руки на груди, выдавая крайнюю степень своего недовольства.
– Между нами случилась любовь.
– Что прости? Лю…любовь? – рассмеялась Княжина в голос, а я только крепче сжал пальцами оплетку руля. Она даже не могла себе представить, что это возможно, пока я только и делал, что уповал на такой исход.
– А как еще предлагаешь объяснить обществу тот факт, что мы будем теперь постоянно вместе, пока не найдем выход из создавшейся ситуации?
И ответом мне было молчание. Бинго!
– Поэтому, отныне для всех окружающих мы с тобой в самых натуральных отношениях, Княжина, – пожал я плечами и приговорил нас.
– А-а-а, это же просто ужасно, – зарычала она.
– Да не говори, – процедил я сквозь зубы, имея в виду ее отношение ко всему.
Так и порешили, а я реально выдохнул, потому что полагал, что Алёна будет отбиваться от такой не радужной для себя перспективы долго и упорно. Но, видимо, период отрицания у нее прошел и врубились мозги на пару с логикой. У нас не было других вариантов. Слава тебе, Господи!