Моё сердце в тебе бьётся
Шрифт:
Я же только прикрыл глаза ладонью и тихо рассмеялся.
– Доброе утро, Алёна! – прокричал я ей, не в силах сдержать веселье.
– Иди ты к черту, Соболевский! Ненавижу тебя и твою эту гребаную штуковину! И чего она стоит-то по утрам, падла? А-а-а!!!
М-да…вот и подружились!
Глава 30 – Остановите планету, я сойду!
POV Алёна
Это была катастрофа вселенских масштабов!
Мало того, что мне приходилось каждый
Вчера утром я была вынуждена лежать в постели добрых двадцать минут, если не больше, и тупо ждать, пока эта чертовая дубинка между ног наконец-то отстоит свой почетный караул и успокоится. И уж точно никак не ожидала, что и на следующий день эта мерзость снова повториться.
И вот я в ужасе сижу в ванной на прохладном кафеле и сетую на судьбу-злодейку, что заставляет меня проходить через эти круги ада. Так еще и Соболевский надо мной насмехается, Тараканище проклятый!
– Доброе утро, Алёна! – слышу я его веселый, бодрый голос из спальни.
– Иди ты к черту, Соболевский! Ненавижу тебя и твою эту гребаную штуковину! И чего она стоит-то по утрам, падла? А-а-а!!! – перевожу взгляд на предмет своих страданий и со всей силы прикладываюсь головой к двери.
– Ах, штуковина, – снова доносится из спальни, – Алён, ты не злись на нее, она хорошая.
– Ага, – с сарказмом отвечаю я ему, – змеюга подколодная!
– Ну правда хорошая! Честное пионерское! Это она просто чувствует, что женщина где-то рядом, вот и приветствует тебя. Выражает, так сказать, тебе свое почтение, – говорит, а сам там аж чуть ли не похрюкивает от веселья.
– Ах, ты, похотливое животное! – огрызаюсь я и трясу кулаком невидимому врагу, – Говори, что делать мне с этим безобразием? Сил больше моих нет это терпеть…
– Не надо с ним ничего делать, Алёнка, – и я слышу, как он уселся с обратной стороны двери, видимо полностью отзеркалив мою позу.
– Как это ничего?
– Ну так, – и ржет, сволочь, – его бы просто любить, холить и лелеять.
– Он бесит меня! – психую, окончательно выведенная из себя, – Это же стыд и срам какой-то! Чего он как дикий у тебя? Команд совсем не понимает?
– Ой, перестань, Алёнка, – ухахатывается Соболевский за дверью, – Боже…
– И кончай ржать! Помогай мне, давай! А иначе я просто откручу этого оловянного солдатика к чертовой матери и нет проблем!
– Ой, Княжина, не надо ничего откручивать! Он нам еще пригодится, отвечаю!
– Нам? – рявкнула я.
– Мне, Алёнка! Мне! – и этот придурочный продолжает угорать, – В душ сходи холодный или контрастный, поотжимайся или поприседай, сразу все завянет.
– Боги! За что мне это все?
Но мне так не терпелось уже поскорее
Визжу оглушительно и тут же выпрыгиваю из кабинки, а потом чертыхаюсь и растираю тело пушистым полотенцем. Зуб на зуб не попадает, но зато эффект есть.
– Ура! – ору я как припадочная, – Он упал! Упал, Никита!
– Ну такой себе праздник, – буркнул он из-за двери, а потом опять в голос заржал.
Ой, дурак!
Вот и как с таким клиническим дебилом подружиться-то можно? Он меня только и делает, что стебёт всю дорогу, начиная с той ночи на озере. Весело ему, видите ли. И плевать он хотел, что мне теперь придется не просто жить с ним в одной квартире, но еще и спать в одной кровати!
Ну, а как по-другому? Мысль о том, что Соболевский может ко мне прикоснуться, заставляла волосы на моей голове вставать дыбом. Ну уж нет! Придется терпеть и проводить ночи под боком у врага, контролируя его похотливые порывы.
Мое тело не для него, а для любимого человека. Вот так вот!
Когда вышла из душевой, Соболевский уже вырулил из второй ванной. Тоже посвежевший, закутанный в свой безразмерный халат по самые уши.
– Поможешь волосы посушить, подруга? – улыбнулся мне, а я только вздохнула тяжко и кивнула.
И как я вообще могла согласиться на его абсурдное предложение? Дружить! С Никитой! Мероприятие, заведомо обреченное на провал, но попробовать стоило. Правда я вообще не понимала, как смогу общаться с ним без негативных эмоций.
Я ненавидела его! Реально ненавидела. За испорченное детство, за организованную в школе многолетнюю травлю, за то, что он перевелся в мой институт и тем самым загнал меня в ловушку своего тела. Не специально, но…если бы он не объявился, то я жила бы себе припеваючи. А так…
Эх!
– О чем думаешь? – вырвал меня из моих мыслей Соболевский, когда я почти закончила приводить густую гриву белокурых волос в порядок.
Вздохнула с отчаянием, но решила отныне говорить все как есть.
– О том, что во всем моих бедах виноват только Никита Соболевский. Если бы ты остался учиться в своем МГУ, то все было бы идеально. А теперь посмотри, что с нами стало.
– Я не мог там остаться, Алёна, – и голос парня почему-то скатился в тихий, грустный шепот.
– Это еще почему?
– Обстоятельства несовместимые с жизнью.
– А, понятно, – отмахнулась я, интерпретируя его слова так, что в старом вузе он просто нажил себе заклятых врагов.
Что-ж, с его отвратительным характером это вообще не мудрено.