Мое сердце выбирает тебя
Шрифт:
– Нет, я не сделаю аборт и не выйду замуж, - уверенно отвечаю вообще без паузы.
– Все карты мне на стол, телефон, ключи от квартиры и машины тоже, - жестким голосом подводит черту.
– Я могу хотя бы вещи забрать в квартире?
– Там нет твоих вещей. Все было куплено на мои деньги. Уйдешь прямо так, в чем есть.
Я молча вываливаю ему на стол содержимое своей сумки со всеми карточками и ключами. Он берет в руки мои карты и начинает перебирать их.
– Здесь не хватает твоей зарплатной карты, -
– Эти деньги я сама заработала, - пытаюсь спорить со скалой.
– Сама ты еще ничего не заработала, - резко отрезает.
– Она в машине. Ключи от машины у тебя, - говорю тихо и иду на выход.
Но далеко уйти у меня не получается, едва дохожу до лестницы, ведущей на второй этаж, слышу за собой тяжелые шаги.
– А ну стой, дрянь такая, - орет отец, быстро настигая меня.
– Я тебе уже все сказала. И я не передумаю, - кричу ему в ответ.
– Это мы еще посмотрим, - цедит сквозь зубы, хватает меня за плечо и замахивается.
Я ничего не успеваю понять, возможно, потому, что меня в жизни никто никогда не бил. Получаю сильный удар по лицу и отскакиваю в сторону на пару метров. Пытаюсь сжаться в комок как можно сильнее и закрыть живот ладонями, но кажется, я опоздала.
Правым боком налетаю на перила лестницы, и от острой боли в животе у меня сразу же темнеет в глазах. Сползаю на пол, и из глаз тут же вышибает слезы. Я не могу потерять ребенка от Макса. Все что угодно, только не это.
Сквозь пелену слез вижу, как отца пытается остановить мать. Она начинает прыгать вокруг него, реветь в голос и что-то причитать. В этот момент ко мне подбегает наша домработница и уводит меня к себе в комнату.
Я захлебываюсь слезами и никак не могу успокоиться.
– Мне нельзя здесь оставаться, - пытаюсь объяснить Гале сквозь слезы, - он сейчас найдет меня. И мне надо срочно в больницу.
Боль никак не проходит, единственное, что меня сейчас хоть как-то успокаивает, это то, что она сконцентрировалась не внизу живота, а сбоку. Не знаю, насколько это мне поможет, но надо показаться врачу.
– Чем тебе помочь? – заламывает руки Галя, - только скажи.
– Дай мне, пожалуйста, телефон, - прошу со всхлипами.
Я беру ее телефон и набираю номер Игоря Романова. Я помню, что он живет совсем близко с моими родителями.
Не знаю, каким чудом я запомнила его номер, возможно, здесь сыграло на руку то, что мы тогда вместе пили. Когда я забивала его номер в телефон, не могла попасть по кнопкам и несколько раз переделывала. Вот и отложилось в голове.
Он берет трубку сразу же, и я выдыхаю с облегчением.
– Игорь, - говорю со слезами в голосе, - забери меня, пожалуйста, из дома родителей со стороны черного входа. Только, пожалуйста, как можно быстрее.
– Еду, - коротко бросает без лишних вопросов.
Я
– Гони, быстрее, - кричу ему, потому что вижу вдалеке, как в нашу сторону бежит охранник отца.
Игорь срывается с места и сразу набирает скорость. С тревогой осматривает мое лицо, уверена, что там уже красуется синяк, и руку, которой я обхватываю свой живот.
– Что случилось, ты можешь мне рассказать? – нервно спрашивает, не отвлекаясь от дороги.
– Мне нужно в больницу срочно, к гинекологу, - прошу его измученным голосом, - только так, чтобы без документов. Прошу тебя, скажи, что у тебя есть такие знакомые.
– Есть, Юль, не переживай, - серьезно отвечает, - сейчас все будет.
Достает телефон и ищет какой-то контакт в справочнике. Затем набирает номер.
– Я беременна, - решаю сообщить ему сразу, - и у меня был сильный удар животом.
Брови Игоря взмывают от удивления вверх, но к моему огромному облегчению, он больше не задает никаких вопросов. Договаривается с врачом по телефону и коротко объясняет ей ситуацию.
Привозит меня к медицинскому центру, но он очень странно выглядит, совсем небольшой и не похож на медицинское учреждение. Берет меня на руки и заносит в кабинет врача.
Я объясняю ситуацию женщине – доктору, не вдаваясь в подробности, но она и так все видит по синяку на моем лице.
– В полицию сообщить не хотите? – спрашивает меня, пока готовит аппарат узи.
– Нет, - выдыхаю я.
А какой в этом смысл. Отец легко откупится, а у меня прибавится неприятностей.
Она долго водит по животу датчиком, а я в это время медленно умираю от ожидания, закусываю губу и глотаю слезы. Я очень боюсь услышать, что все плохо.
Сбоку на бедре вижу большой синяк, и количество моих слез резко увеличивается.
– Когда были последние месячные? Можете сказать?
Я называю ей дату, а она откладывает датчик и поворачивается ко мне.
– У вас совсем маленький срок, четыре-пять недель, не больше, поэтому пока не могу ничего разглядеть. И жив ли эмбрион, тоже пока не могу сказать. Сердцебиение не определяется.
– Что же делать? – спрашиваю в панике.
– Ждать, - пожимает спокойно плечами, - Полежите у нас недельку, потом повторим узи снова и посмотрим. Кровянистых выделений нет?
– Нет, - отвечаю почти шепотом.
Я зажмуриваю глаза, из которых опять льются слезы, кажется, моя жизнь резко пошла под откос. Это платный медицинский центр, на что я буду тут лежать, я не представляю.
Со слезами на глазах пытаюсь найти выход из этого кошмара, в котором оказалась за последние несколько часов.