Мое стихийное бедствие. 1 часть

Тоин Дарья

Верно же, что в дореволюционной России чуть ли не в каждой обеспеченной семье жили бедные родственницы, может даже бесприданницы... И я чувствую себя сейчас именно такой девочкой... приживалкой, если быть точнее.

А быть я ей точно не хочу, хотя так намного проще... У Артёма же и Светы именно так и жила.

Интересное место?

Нина

Интересно, здесь есть прислуга? Кто-нибудь должен быть, наверное. Но чай с баранками приносит сама Анна Андреевна, позволив нам

сесть на милый резной диванчик. Дамир не спешит мне что-то объяснить, то ли не считая нужным, то ли давая время освоиться. Как здесь освоиться? Смотреть на настольные часы и ждать, когда они громыхнут? Или думать, когда этот торшер с абажуром выключится? Что мне здесь делать? Книги взять из массивного шкафа напротив?

— Ниночка, — женщина садится напротив в кресло, — хорошая моя, вы давно знакомы?

— Нет, — мотаю головой, — пару дней назад познакомились.

— Да? — Будто у него уточняет, говорю ли я правду.

Дамир перекидывает ногу на ногу, кивнув.

— Ничего себе, и ты настолько серьёзен?

Снова кивает, а я надеюсь, что смысл сказанного не поняла.

— Очень интересно! Папа в курсе?

— Только дед.

Блин, может, мне просто выйти?

— Ладно, — хлопает по коленям дама, меняя тему. — Как там Алика? Стас всё беспокоится, еле отговорила его ехать сюда сегодня.

Дамир немного тянет с ответом, будто подбирая слова.

— Ему не о чем беспокоиться, с ней всё... в порядке.

Та слегка щурится и приподнимает бровь. Хотя, может, мне только показалось.

— Ну и славно! Что же вы чай не пьёте? Чудесный, ты же знаешь.

Дамир уточняет.

— Чаи — её слабость.

— Как и красивые мальчики, — Анна Андреевна смотрит на меня в упор, ожидая чего-то, но вдруг меняется в лице и, не сдерживаясь, начинает смеяться.

Я ловлю тяжелый выдох рядом, не понимая, что с этими двумя. Почему один вздыхает, а вторая явно проверяет меня на что-то и смеётся после.

— Она чудо! И нисколько в тебя не влюблена!

Дамир потирает виски, наконец разъясняя:

— Анна Андреевна любит физиогномику, верит, что умеет читать по лицам. Шарлатанка, одним словом.

— Ну, Дамирочка! Это старейшая наука, зародившаяся в...

— Не пугайте Нину так сразу. — Прерывает на полуслове.

Я дотрагиваюсь до чая, отпиваю тихонько, пытаясь понять, комфортно ли мне здесь. Странное место, но отсюда прямо сейчас уже не хочется сбежать.

Они сводят диалог в какие-то дебри, в которых я не пытаюсь разобраться. Иногда вспоминают обо мне, не давая заскучать. Но зато дав понять, что этот дом — полное воплощение хозяйки, она сама — вот такая же, особенная, обособленная от суеты. Интересно, как это всё смогло сохраниться?

Успеваю заглянуть в свою почту, проверить, не пришло ли новых писем. Проверяю папку "Спам" и пытаюсь не подать виду, что расстроилась, ничего не обнаружив. Зачем-то снова пишу Тимофею Анатольевичу "Вы в порядке?", будто веря, что он ответит. Не ответит, пора переставать верить. Всё равно помечаю его электронный адрес флажком, добавляя в важные контакты.

Так

боялась его не увидеть больше, но сама выбрала скрыться с его глаз, как только он напомнил о том, кто я.

Спустя час Анна Андреевна уходит на кухню, оставляя нас с Дамиром наедине. И лучше бы они говорили ещё, ибо ответа на его главный вопрос у меня до сих пор нет.

— Останешься здесь?

Не ожидала сейчас, что возьмёт за руку. И я снова смотрю, как сплетаются пальцы, думая... Как ему объяснить?

— Мне кажется, я не могу.

— Почему? — Совершенно спокоен, будто я не затрудню, если откажусь и повисну на его шее со своими вещами.

— Я хочу... сама... снимать простую комнату, которую могу потянуть.

— Если дело в твоей независимости, тебя никто здесь ни к чему не принуждает и не принудит. Ты можешь собраться в любой момент и...

— Дело не только в этом, Дамир.

— Тогда в чем?

Не знаю...

— Объясни мне.

— Я хочу сама, понимаешь?

— Тебе здесь не понравилось?

Выдыхаю, вырывая ладонь, которую он уже во всю начал поглаживать.

— Не в этом дело! Что я могу вообще за час понять. Просто... блин, Дамир.

Пожимает плечами.

— Говори как есть.

— Я для тебя кто? Содержанка? Приживалка? — Похоже, не ожидал, продолжаю. — А для Анны Андреевны я кто? Не хочу жить за чей-то счёт, пойми...

— Погоди... — останавливает, — так. Первое, ты сама будешь обеспечивать свои расходы. Второе, договорись об аренде, хотя бабушка Стаса скорее рассмеётся. Уговори, почему нет.

— И кем вы будете меня считать? Стас этот? Её родственники? Я кто вообще?

Запускает ладонь в волосы, думая, что сказать. Время тянется, и мне хочется его торопить, встать, сделать хоть что-то.

— У неё — решается, — бывают кратковременные провалы в памяти. Крайне редко и это скорее не возрастное, а соматическое. Но, по-хорошему, когда-то нужна будет сиделка, на которую она никогда не согласится.

Встаю, смотря, как он вымаливает сесть обратно.

— Ты шутишь сейчас? И ты скрыть это думал?

Мотает головой.

— Ей нужен контроль, точнее... просто человек рядом. Подруга.

— Точно не я.

— Нет, не... — подбирает слова, продолжая смотреть в глаза своими волчьими, — всё совсем не страшно, редкие кратковременные вспышки, но мы со Стасом не хотим, чтобы она жила одна. В другое место Анна Андреевна ни за что не переедет. Кого-то из мед. персонала не пустит из-за гордости, Нин.

— И... я тут при чём, Дамир?

— Ты ей понравилась сейчас.

Выдыхаю.

— Блин, не дави на жалость.

— Ты не приживалка и не содержанка, пойми это... мы оба будем благодарны, если ты здесь останешься.

— Сами здесь живите тогда!

Снова потирает лицо.

— Я просто друг её внука, хоть мы и провели здесь часть детства.

— А он тогда что?

— Стас в разъездах, его родители заграницей. Пускать кого-то, кто может оказать давление и воспользоваться её состоянием — жутко, не находишь?