Мое стихийное бедствие. 1 часть
Шрифт:
— Да, взял.
Раскрываю пакет, протягиваю ей стаканчик с быстрорастворимым, та берёт его обеими руками, пытаясь согреть пальчики.
— Снова застыла? — Тянет коснуться её, потому вытягиваю руку и дотрагиваюсь до лба, пытаясь понять хоть что-то, а не думать, как было бы круто просто сейчас откинуть её сиденье и проклясть всё, весь этот миниатюрный салон, набивая синяки, но всё же целуя её. Стянуть платье, следя за её меняющимися эмоциями, стать сумасшедшим, поехавшим, но счастливым. Аллах, как же... — Температуры нет, кажется.
Нина всё это время сидела, вжавшись в кресло и почти
— Не делай так больше...
Закрываю глаза, сжимаю желваки, выдыхаю. Она спешит добавить:
— Без предупреждения не делай, ладно? Не надо меня трогать, я говорила же!
И я понять не могу: может, мне просто приснилось всё, что было в первую нашу ночь, а? Может, я выдумал её блуждающий по мне взгляд, сорвавшееся дыхание, все эти мелочи: как она прикусывала себе губы, забываясь, как глаза прикрывала, как ресницы дрожали и цвёл румянец, пока она постанывала от моих движений... от меня.
О, сколько я не взывай к великому сейчас, всё равно не могу себя остановить. Нужно переключиться: достаю из пакета её коробочку с едва заметным логотипом этой заправки. Нина ставит кофе в подстаканник, берёт бургер, впервые улыбнувшись. Чуточку, будто боясь, что быть самой собой здесь после пережитого я ей не позволю. Почему!?
Открывает, сглотнув, подносит ко рту, сжимая поджаренную булку пальчиками, пробует на вкус, но тут же резко отстраняет от себя, стирая ладошкой след от кетчупа на губах.
Будто забылась. Не ест подобное? Всё стандартно? Почему тогда всё это бьёт мне прямо в голову и побуждает отложить пакет, уже спрашивая:
— Можно я?
Какой я стал послушный, сказали спрашивать разрешение — исполняю? Только Нина не понимает.
— Что? — Немного сводит бровки, посмотрев на меня.
Повторяю, медленно приближаясь.
— Можно?
Рука касается уголка губ, пока теряется её дыхание. Стираю подушечкой пальца что-то несуществующее, замерев на расстоянии собственной ладони. Что она чувствует сейчас? Её не пробирают мурашки, ей не хочется приблизиться, утолить истому? Или это только мне одному так не хватает её?
Немного подаюсь вперёд, почти сплетая дыхания и всё равно не понимая, что таится в этих топазах, как вдруг она резко отводит голову к окну, ткнув мне в рот уже давно забытый мной бургер.
Приходится проиграть, надкусить, даже прожевать, еле как проглатывая кусок.
— На вкус отвратительный!
Нина уже успела сделать вид, что сейчас ничего не было, увлеченно рассматривая тот самый закат в лобовом, но хоть удосужилась ответить:
— Да, отвратительный. Ровно, как и ты, Дамир.
Выдыхаю, отстраняясь к спинке собственного кресла... как с ней вообще наедине оставаться?
"Нет. Нет никого хуже, чем я,
Ты сама мне сказала."
(в исп. KINA и Артёма Амчиславского — "Скандал"*)
____
* cover на оригинал "T-Fest feat. Баста — Скандал". Источник:Но в исполнении названных
Это же не ревность?
Нина
Дамир выезжает на дорогу, ни слова больше не говоря. Я всё же доела свою булочку, поняв под конец, что та не так уж и плоха. В конце концов, я ничего не ела до этого. Выпила кофе, начиная чувствовать себя чуточку лучше. Нет, реально, спать сидя — вообще не моё.
А ещё он почему-то перестал гнать. Я не знаю, о чём с ним сейчас говорить, да и стоит ли? Не пойму. Мне хочется... перестать молчать, но не найду причины произнести хоть слово.
Касаюсь щеки, второй, нахожу в сумочке зеркало, стираю остатки макияжа к чёртовой матери, пытаясь заставить себя остановиться и не сдирать себе кожу. Больше всего мне хочется сделать вид, что ничего раньше не было. Потому начинаю вслушиваться и всматриваться... Опускаю стекло, зажимая стеклоподъёмник до упора, выставляю руку, ловя ладошкой потоки воздуха. Тот незримо играет с пальцами, обтекая их. Это даже немного расслабляет, но всё вдруг прекращается, не успев начаться.
Вот, почему он сейчас перестраивается вправо и сворачивает с трассы?
— Ты куда?
Задумался? Даже не ответит? Придётся обернуться самой, переспросив.
— Дамир.
Точно, немного дёрнулся, а я почему-то улыбнулась от этого движения.
— Извини, задумался.
— Куда мы?
Теперь улыбнулся он.
— Недалеко друзья устраивают Фаер-шоу, ты не против?
Fire-шоу? Это же танцы с огнём? Никогда не видела... Удивительно, у него всюду друзья. Тэми, Стас, теперь ещё и эти... Кого я могу назвать своим другом? Вот, именно "другом"? Да никого, это давно уже осознала.
— Мне всё равно.
Посмотрел на меня, будто погладив.
— Хорошо, Нин. Мы ненадолго, если ты не захочешь остаться.
Почему я начинаю ему доверять? Зачем? Я всё равно всё разрушу, так зачем начинать верить? Наверное, поэтому мне хочется сказать хоть что-то мерзкое:
— Знаешь, я не так давно рассталась с одним мужчиной.
Прикусываю губу, смотря, как всё его тело напрягается, мышца за мышцей.
— Ха-ха, ты же не думал, что я невинная девственница, да?
Нравится выводить его.
— Нин...
Хочу, чтобы взорвался.
— Ладно-ладно, так вот...
Обрывает.
— Ты уверена, что мне это стоит именно сейчас слышать?
— А чо? Сдрефил? Тачку проспорить боишься?
Холодно-голодно посмотрел, отлично! Начало неплохое.
Мы почти ползём по просёлочной дороге, виляя от кочки к кочке. Уже хочется спросить, долго ли ещё. Наверное, мне просто жаль эту машину, я же не хочу туда, да? Но впереди и без его ответа виднеются огни приезжих.
Останавливается у дороги, паркуясь немного поодаль, снова помогает мне выйти из машины и даже берёт под руку, подводя к людскому скоплению. Черт, а здесь многолюдно. Даже дети есть. Дамир будто вальсирует, пробираясь дальше вместе со мной. Тихонько сдвигает особо не понимающих, приближая нас к какому-то домику. Совсем крошечному, на два окошка. Ворота рядом открыты, но никто не спешит зайти туда, огибая это место, создавая тем самым свободное пространство.