Мое тело – Босфор
Шрифт:
Может, она права. Все-таки я получила свою дозу святого духа при крещении, хотя Влася мне говорил, что все это человек может легко растерять. Он тогда связался с мормонами и встречался с ними у памятника Грибоедова. Мне кажется, есть что-то неправильное в том, что святой дух может покинуть тебя, словно твой неверный муж. Неужели и бог в любой момент может убрать свое плечо?
Тогда получиться, что надеяться не на кого, кроме самого себя. Но для женщины обязательно должна быть какая-то опора. Она не сможет долго опираться сама на себя, и в конце концов упадет в пустоту.
Я закрываю глаза, тоскуя от сердечных болей.
Откуда-то
Я вижу верстовой столб с табличкой «Нигде». Давно сюда собиралась, разве можно не побывать в городе, который называется Нигде? Это в самом сердце Турции, недалеко от туфовых чудес Кападоккии. Я брожу по пустым улицам Нигде в поисках своих подруг. Странно, за час ходьбы по городу я не встретила ни одного человека. Может, сейчас проходит международный чемпионат по футболу и все спрятались в одном большом кафе с телевизором? Но отчего-то неслышно ни привычных криков, ни отчаяния, ни радости. Все кафе пусты и покинуты, и только в одном из них дымится печь, в которой обычно пекут лахмаджун.
Сажусь за столик. Ко мне подходит N, в руках у него блокнотик.
– Что закажете?
– Только воду.
Он приносит мне CeySu в пластиковой бутылке.
Я хочу заплатить ему за воду, но обнаруживаю, что денег нет ни в одном кармане.
Он молча смотрит, как я ищу деньги и явно ждет от меня чего-то другого.
Солнечные лучи мягко ложатся вокруг его головы. Светлые волосы N спадают до плеч, а голубые глаза светятся знанием будущих времен. N очень похож на Кеды, но это не он, я знаю N давным-давно, его знают все…но откуда я его знаю?
Он достает доллар из своего кармана и подносит к моим глазам: читай!
– In god we trust. Ин гад ви траст.
– Вот я этот гад и есть!
Он берет мою руку и засовывает ее к себе в штаны.
Я боюсь, что исчезну там вслед за своей рукой, но меня крепко хватает Кубик. Он давно разыскивает меня и находит в центре Нигде. Только здесь, в Нигде, и возможно наше соединение. И, наверно, Крошки с Бондом. В Нигде.
Я открываю глаза и вижу, что Кубик держит меня за плечи.
– Тебе лучше, canim benim?
– Как хорошо. Держи меня.
С Нифом и Тигрой мы устремляемся на вечерний пляж. Моих подруг ожидают Кошка и Ботик, которые теперь работают на «водных спортах», а мне просто не хочется сидеть в магазине Кубика, ожидая, когда он наконец с грохотом опустит роль-ставни на своей витрине.
Ребята в ожидании, правда, Ботик уже, кажется, прилично пьян.
– На скутерах катать не будем, хватит вам на сегодня парашюта. Итак из-за вас деталь за 500 евро утопили!
За последние несколько лет Ниф наблюдала его метаморфозы: милый наивный мальчик ушел в армию, вернулся таким же бедным, но жестким и повзрослевшим, устроился на Бот-тур, и год общения с туристами сделали из него редкого циника. Спустя еще полгода работы на пляжном берегу мы и вовсе не узнали его: местный плейбой, крашеный блондин, всегда нетрезв и еле здоровается. Даже непонятно, помнит ли он тебя, но, безусловно, пока еще помнит.
Туристический бизнес
Несправедливость жизни, огромный разрыв между гламурной жизнью иностранцев и своей реальностью - сломало не одного романтичного юношу. Во всей Турции мужчины вечером пьют крепкий чай из маленьких стаканчиков (которые русские используют в качестве «стопок»), в туристической зоне – пьют все подряд.
Добрый час я наблюдаю, как наша соотечественница по доброте душевной заливает в рот своему аркадашу русскую водку прямо «из горла». Сначала бедняга сопротивляется, водка не идет и проливается мимо рта, потом он притихает и глотает эту водку, с благоговением глядя на свою мучительницу, которая время от времени тоже делает по глотку. Все это время оба стоят на ногах возле отеля, потом резко приземляются куда-то в кусты. Я вспоминаю: когда-то мои одноклассники сдуру напоили водкой маленьких котят. Тогда я полезла с ребятами в драку, сейчас молча смотрю этот маленький фильм ужасов: а чем я отличаюсь от своей щедрой землячки? Скольким мы так же щедро отмерили своей любви? Впрочем, по части любви мы с турками всегда расквитаемся. Неизвестно кто кого, и нечего бросаться на все, что двигается.
Неискушенный любовью русских Кошка уже запасся двумя бутылками джина.
– А где твоя древняя немка?
– С ними покончено!
Может, и правда, чем черт не шутит. У Кошки-Серкана взгляд деловой и осмысленный, а любовь с нашей Тигрой совсем преобразила его. После того, как она поцеловала Кошку в нос, он долго не мог поверить, что такое бывает. Может, он женится на нашей Тигре, и у них будет счастливое семейство кошачьих. Должен же состояться хоть один хэппи-энд.
Вместе с Кошкой и Ботиком нас ожидает и щупленький Орхан:
– Чаю? Нет? Кофе? Нет? Джина? Нет!!! Почему бы вам не работать с нами на Watter Sports? Будете зазывать русских туристов, мы же русского не знаем.
Мы дружно морщимся.
– Вот если бы нам надо было бы собирать турецких туристов…это еще ничего, хорошая работка…а с русскими мы работать не будем! Всех распугаем. И с немцами – не будем!!!
Наши турки смеются.
Они выносят круглый стол и устанавливают его посреди песка. Сверху светит полная луна. Как здесь важны и фактурны небесные светила. Что-то не припомню, чтобы в Москве я часто замечала луну или солнце. В городе их просто не видно, за плотными облаками и нагромождением машин, проблем и ресторанов. В городе ты запечатан сверху сургучом, словно почтовая бандероль, которую носит безумный почтальон, позабывший нужный адрес.
И только если посылка дойдет сюда, тебя наконец-то распечатают.
Мы с удовольствием потягиваемся, разминая свои застывшие конечности.
Бесконечный сон в летнюю ночь: полюблю того, кого первого увижу - того, кто меня распечатает!
Без сомнения, нас рассылают боги-шутники.
Времени до того, как мой турецкий «муж» закроет свой магазин, еще много, а здесь на пляже так весело. Кошка включает музыку, Орхан приносит высокие бокалы.
– Откуда они в вашей прибрежной палатке?