Мое тело – Босфор

Бокова Лола

Он смотрит на меня и улыбается. Застегивает сумку, берет меня за руку. Пойдем! Куда? За мотором!

Я знаю, какая русская сказка самая гениальная. «Лиса и журавль». Нет истории правдивей об отношениях мужчины и женщины. То лиса пытается накормить журавля из плошки, то журавль – лису из кувшина. И так по несколько безуспешных попыток. Оба остаются ни с чем.

Мы зачем-то заезжаем к магазину и натыкаемся на многочисленных родственников, Кубик словно почуял их издалека. Они шумно набрасываются на нас, что-то спрашивают меня, но я чувствую, что меня трясет от них всех. Цыганский

табор, черт знает что. Мне главное не свалиться с нашего «мотора». Видя наши безрадостные лица (все-таки последняя ночь, зачем нам родственники?!), они отмахиваются от нас и бредут в ночь толпою, с детьми, которые машут мне на прощание тонкими ручонками.

Мы с ревом летим к морю, высаживаем свой винный десант на бережку, подтягиваем лежак и любуемся полной луной. Это она виновата во всех наших дрязгах и моих дурных снах. Не успеваем мы выпить по одному «еноту», как противный охранник уже пытается стряхнуть нас с лежака, хотя мы мирно сидим в трех шагах от пляжа. Кубик вступает в перепалку, и вот-вот начнется драка. Луна-то полная. Я пытаюсь утянуть его от охранника. Садимся в другое место, и минут через пять получаем очередное замечание, на этот раз в более миролюбивой форме. Чертова Турция!

Улыбаясь, убеждаю Кубика, что сидеть на карачках у самой воды тоже романтично. Вот они, карачки!!!

В пустую бутылку мы шепчем пожелания, закрываем пробкой и бросаем подальше в ночное море.

Пусть найдет Джинн и сделает то, что мы хотим.

ххх

И снова аэропорт. За то время, пока мы летаем, здесь успели построить еще одно здание. Слишком много желающих попасть сюда.

Отдаю Кубику свои любимые очки – унисекс. Это самое дорогое, с ними я расстаюсь с трудом, но без широких жестов обойтись не могу. Все-таки он любит меня больше.

– Знаешь, в этот раз было много ссор и скандалов, и все-таки было хорошо.

Я с удивлением смотрю на своего черноволосого мужа. В глазах у него загорается лукавый огонек.

– Ты уверен, что все хорошо?

– Да.

– Нам бы не помешала еще одна ночь, правда?

Он кивает и что-то мычит, не в силах оторваться от моих губ.

Я уезжаю вверх по эскалатору без слез и сожаления.

Он не уходит и посылает мне самый сентиментальный из всех воздушных поцелуев.

Увидимся ли мы еще?

Этого я пока не знаю.

Наверно, любовь в наше время – это роскошь, в которой нельзя жить постоянно.

Мне нравятся истрепанные временем колонны старинных зданий на улицах Москвы. В центре их так много.

Мне нравится, что в нашем метро такая красивая мозаика, и неправда, что в спешке ее никто не замечает – еще как замечают. Пусть говорят, что это непрактично и никому не нужно. В это й непрактичности есть особы й кайф. А кто сказал, что использовать человека или вещь на все сто – это высшая добродетель??!

Мне нравится, что все проходящие мимо девушки

такие красивые. Что из того, что повезет не всем ? Бог с ними, с мужиками, и бог с ней, с этой разумной практичностью. Оказывается, и у нас бывает такое высокое небо, а я и не замечала.

Я удерживаю себя полгода, прежде чем поехать опять. Ищу тысячи способов, чтобы привязать себя к той реальности, в которой мне приходится существовать большую часть жизни. Ведь Турция – это вспышки, след от которых еще долго застилает глаза и мешает четко видеть, что происходит вокруг. Переписка с Кубиком как-то увядает, я обижаюсь, и мы оба замолкаем. Вместо него пишут все остальные, но это как послания из царства теней, трудно вспомнить их лица.

Меняю свою десятку на новую Мазду и покупаю желтый плюшевый диван. Перехожу на другой канал, на котором не принято вырезать сексуальные сцены, а значит, там больше жизни. Снимаюсь в эпизодах того самого сериала, в который меня приглашали на главную роль. Иногда встречаюсь со Славиком, мы ходим вместе в кино, и один раз, прогуливаясь по Арбату, чуть не решаем вернуть все обратно. Я делаю все, чтобы привить себе интерес к своей жизни, и несколько раз появляюсь в церкви. Ниф не очень довольна происходящим, но тихо ожидает, когда мои эксперименты прекратятся.

– Скоро март, мы с Тигрой решили поехать. Ты с нами?

Я спокойно откидываюсь на спинку стула. Приходится признать свой нок-аут. Все это время я жила ради одного этого момента, и просто маскировала свое ожидание активной деятельностью.

Мы опять выбираем бинго – куда забросит нас судьба, там и будем, ей виднее.

Кажется, на этой трассе до Аланьи мы знаем каждую кочку.

Никаких старых знакомых, - договариваемся мы. Не будем портить себе отдых!

Я прячусь от подруг в волшебном саду и набираю Кубика. Мои руки предательски дрожат, он долго не берет трубку. Джаным? Ты в Турции? Где? Сейчас заеду за тобой.

– Ах вот ты где!
– Тигра и Ниф выпрыгивают на меня чуть ли не из-за кустов. Вот шпионки. – Пойдем скорее, мы с такими ребятами познакомились! Тысяча и одна ночь!

– Я жду Кубика.

Подруги смотрят на меня, будто я на их глазах превращаюсь в насекомое. В этот момент я кажусь им безнадежной.

– Ладно, ну хоть завтра-то появишься?

– Наверно.

Кубик похудел и стал совсем взрослым. Наши немые объятия длятся и длятся. Нам так много хочется сказать друг другу, что мы не можем ничего произнести. Кубик молча открывает дверь, а я молча сажусь в машину. Мы едем минут десять, и Кубик притормаживает.

– Не знаю, можем ли мы встречаться как раньше. Куда поедем? Не хочется рисковать твоей жизнью.

– А что такое?

– Вернулся из армии твой Юсуф.

Я смотрю ему в глаза, пытаюсь понять что там, за глазами, которые точь-в-точь как у меня. Маугли вернулся из армии. Ну и что???

– Он собрал всех своих братьев и пришел ко мне. Говорит, брось ее, увижу вас вместе – убью обоих. Брось ее, она все равно моя, я увезу ее к себе в Мараш, она обещала. Ты обещала?

– Не думаю. Ты от меня отказался?