Моё темноглазое (не)счастье
Шрифт:
– Чего?! – возмутилась я, сразу же отведя взгляд от живота Джэхи.
– Я видел, на что ты пялилась. Понравилось?
– Вообще нет!
– Не ври, у тебя даже слюни текли.
– Не говори ерунды! – разозлилась я.
– Я вообще на другое место смотрела!
– И на какой же? Которое чуть ниже? – Джэхи продолжал с интересом наблюдать за мной. При этом взгляд у него был как у хищника, который смотрит на свою добычу и предвкушает скорый ужин.
–Которое под тобой! – вовремя нашлась я. – На свою кровать я смотрела, в которой ты
Думала, Джэхи скажет что-то язвительное, но он промолчал. Лишь тихо усмехнулся, встал с кровати, и направился к двери. Ну очень странный тип…
Я схватила плед и принялась складывать его. Вдруг мой взгляд скользнул по стене напротив.
– Это что ещё такое? – воскликнула я, указывая пальцем на огромную бумагу с непонятными каракулями.
Джэхи повернулся ко мне, посмотрел на место, куда я указывала пальцем, и протянул:
– А-а-а, это мне не спалось ночью. Думаю, тебе пригодится.
Я откинула плед сторону и подошла к стене. Склеенные скотчем листы формата А4 были исписаны кривыми и непонятными корейскими буквами. Я щурилась, пытаюсь вчитаться и понять, что вообще он тут понаписал, но это было выше моих сил. Единственное что я разобрала, это число и стрелочки.
– Что это за… – пробубнила я и тут же осеклась. Осознание пришло неожиданно, как гром среди ясного неба.
– Это же жертвы чокнутого акушера! Но откуда ты?..
Я повернулась к Джэхи и непонимающе уставилась на него. Странно, я же отобрала у него дело, откуда он взял даты рождения и смерти каждой жертвы?
– У меня просто очень хорошая память, – пожал плечами Джэхи.
Наверное, сейчас бы в моих глазах горел восторг, если бы не переполнявшее меня негодование. Какого хрена он суёт свой мерзкий звёздный нос в моё дело?! Ох, я с ним за это время инфаркт заработаю, честное слово!
Однако долго злиться я не смогла. Мой взгляд то и дело скользил по непонятным каракулям, пытаясь вчитаться в них. Нет, ну этот гад точно надо мной издевается! Почему не написал на английском?!
– Тебя не смущает, что две жертвы умерли на остановках, которые расположены друг от друга всего в шести километрах? – Джэхи подошел ко мне и встал рядом, задумчиво разглядывая написанное.
– Смутило, если бы я смогла разобрать эти каракули, – возмущенно заметила я, указывая на кривые буквы. – Ты же актер, как ты автографы раздаешь с таким ущербным почерком?
– Ну, я…
– Стоп! – До меня только что дошел смысл его слов. – Как ты узнал, что эти две остановки находятся рядом?!
Джэхи на мгновение притих, потом вздохнул, провел пятерней по волосам и что-то пробормотал.
– Чего?! – переспросила я. – Четче говори! Тебя на актерских курсах дикции не учили разве?
– Я взял телефон у Юры. Ночью.
– Едрить твою через коромысло! – вырвалось у меня на чистом русском. – Меня теперь Кравцов убьет!
– За то, что я воспользовался интернетом через чужой телефон? –
– Что еще ты делал? – накинулась я на актера. – Кому звонил? Кому писал? Ты понимаешь, что тебе вообще нельзя самому с кем-либо связываться?
– Мира, успокойся! Я никому не звонил и не писал! – начал оправдываться Джэхи, но я его уже не слушала.
Во мне взыграла паника. Настоящая паника. Обычно я никогда так не переживаю. Все нервы и панические атаки уже в прошлом, сейчас я другая – сильная, уверенная, здравомыслящая. Но если я провалю это задание…
– Мира! – Джэхи вдруг схватил меня за плечи и слегка встряхнул. – Слушаешь меня? Все нормально, я просто забил в поисковике места, где нашли мертвых женщин.
– И в больницу не звонил? – промямлила я, уставившись на актера невидящими глазами.
– В больницу? – переспросил он.
На несколько секунд воцарилось молчание. Джэхи будто бы думал над ответом: звонил или не звонил?
– Нет, я не звонил в больницу, – едва слышно сказал он. – И никогда не позвоню. Потому что прекрасно понимаю, что одним этим звонком я могу навредить и себе и сестре.
Мой взгляд наконец-то прояснился. Лицо Джэхи было совсем рядом с моим. Я разглядела темные круги под глазами, которых еще вчера у него не было. Видимо, он никак не мог уснуть на новом месте. Всю ночь колупался с этим делом. Возможно, переживал за сестру и пытался таким способом отвлечься от тревожных мыслей…
– Очень удобная штука, – хрипло сказала я, указав на лист на стене. – Только давай перепишем? Лучше пусть будут английские буквы. И писать буду я, хорошо?
Джэхи кивнул и, сказав, что ему нужно в ванну, вышел из комнаты. Я же, вооружившись цветными фломастерами и усевшись на полу, занялась созданием нового листа с подсказками. На этот раз вышло куда понятнее и красивее, что не удивительно, ведь за дело взялась я.
Вернувшийся спустя минут двадцать Джэхи встал у меня за спиной и с интересом принялся наблюдать за тем, как я старательно вырисовывала красные линии, соединяя жертв с красовавшимся в середине жирным знаком вопроса. Всего линий было пять, а жертв – шесть. Пять в Алексеевске и одна, шестая, в Москве. Эту неизвестную я разместила в сторонке, приписав под словом «Неопознанная» дату, место и причину смерти. Сведений об остальных жертвах было куда больше:
1. Дарья Савельева, 08.09.1995-30.03.2017. Найдена на остановке «Славяночка».
2. Анастасия Овчинникова, 24.01.1998-19.04.2017. Найдена в лесу Зеленоградского района.
3. Карина Дикова, 13.11.1991-28.04.2017, Найдена на остановке «Золотое Кольцо» (следующая остановка за «Славяночкой»).
4. Ксения Каштанова, 06.10.2001-23.11.2017. Найдена в своей квартире.
5. Алина Морозова, 15.08.1997-20.02.2018. Найдена в лесу Зеленоградского района.
– Ну да, так понятнее, – признал Джэхи после того, как я закончила с красными линиями.