Мое второе я
Шрифт:
– Я? Ну… ну мы с ним старые друзья…
– Друзья?! Да тебе двадцать девять лет, с какого такого чуда ты дружишь с малолеткой?
– Сама ты малолетка.
От этого голоса по спине побежали мурашки. И с какого момента он тут торчит и зачем он тут вообще торчит?!
– И с какого ты тут момента?
– С малолетки, только пришел. У меня тоже вопрос, откуда вы знакомы?
– Откуда мы знакомы? Знаешь, наверное, я не должна знать РОДНОГО брата.
Да, этот двадцати девяти летний уродец – мой брат. В возрасте двадцати трех лет он исчез из моей жизни, мне так казалось, теперь-то я знаю, что не помню этой самой жизни. Два года я его не видела, а он не горел желанием возвращаться.
В течение года я очень сильно изменилась. Люди начали меня бояться, а когда узнавали, кто мой учитель, так вообще разбегались в разные стороны. Мне чуть больше тринадцати, а я стреляю лучше любых профессионалов, могу накостылять любому, даже не подумав о последствиях. Мне четырнадцать, появился Лешка, ему двадцать четыре, я малолетка, по сути, для него, но он что-то во мне нашел. Сначала просто наблюдал, как я тренируюсь, а я специально делала что-то неправильно, на тот момент он еще не знал, кто мой братец. Я постепенно начала влюбляться и влюбилась окончательно. Какая любовь в четырнадцать? Вот и мне интересно. Мы начали встречаться, встречались всего пару месяцев, расстались, потому что он узнал, кто мне Макс, в общем, он узнал обо мне все. В день, когда мы расстались, а это был мой день рождения, мне исполнилось пятнадцать. После этого неделю я сидела в комнате, рыдая и жалея себя, но в один прекрасный день я набрала номер Макса, он меня забрал и привез сюда. В тот день родилась новая я, более жестокая и закрытая для всех. В присутствии Леши я вела себя как обычно, но однажды он просто исчез. Братик, конечно, ничего мне не рассказал, а потом был Миша, и мои мозги прочистились. Я поругалась с Максом, обвинила его в том, что это он сделал со мной, а на самом деле виновата я сама и ушла из его жизни. Потом Антон с его ухаживаниями, скорее всего, из-за всего пережитого я быстро и сдалась. А что было после, все знают.
– Эли? Эли? Эли, твою мать, очнись!
Из раздумий вывел меня голос брата. Кажется, я зависла на долгое время, раз он начал кричать. На самом деле он очень спокойный, не то, что я.
– Да, я здесь, что?
– Пошлите, – я снова впала в ступор, кажется, пока я была в раздумьях, они тут всё для себя решили.
– Куда?
– А можно не спрашивать, а делать?
– Нельзя, братик. Я никуда не пойду, пока ты не ответишь.
– Да кто тебя спрашивать будет?
После этих слов он закинул меня к себе на плечо, как мешок картошки, и пошел, кажется, к двери. Если бы я молчала, это была бы не я:
– Поставь меня на землю, я ходить умею, и вообще, я не мешок картошки, чтобы меня на плече так таскать?!
– Помолчи ты.
– Не буду молчать, пока ты меня не отпустишь.
Он меня отпустил, но мы были уже не в бункере, а в кабинете старика. Какого же черта происходит?!
– Неожиданно.
Отец, это был голос отца, я повернула голову и увидела, что Макс протянул ему руку, а он ее пожал. Шикарно, Макс знает отца, а я нет. Я уже этому не удивляюсь. После отца он подошел и обнял маму. Ну да, конечно, почему бы и да.
– Какого хрена я тут делаю?
– Следи за языком, Эли!
– Следить за языком? Да я бы уже давно померла тут, если бы не один козел-переросток. Я не собираюсь следить за языком, пока не узнаю, почему мне стерли память, почему я вспоминаю, что произошло шесть лет назад, у меня куча вопросов и ни одного
– Мы не можем тебе рассказать правду пока еще.
– Замечательно, тогда можно я свалю от вас подальше?
Не дождавшись ответа, я ушла. Шла по незнакомым, темным коридорам. В душе была такая опустошенность. Я одна, это факт. Все от меня что-то скрывают, никто ничего не хочет мне рассказывать. Теперь мне уже все равно, что произойдет, все равно вспомню ли я своё прошлое. Я одна, рядом никого нет, мне плохо.
– И что теперь? За что мне это? – шепчу я в темноту. Внезапный толчок, и я прижата к стене. Больно ударяюсь головой, пытаюсь открыть глаза, но к ним прижата чья-то рука, и я ничего не вижу.
«Опять. Это уже было. Это уже происходило. Черт. Мой сон… »
Моё тело слишком тесно прижато к стене, чтобы я смогла пошевелиться. Хочу закричать, но не могу. Такое впечатление, что весь кислород выкачали из моих лёгких. Чувствую горячее дыхание на своём ухе. Но, если тогда я не понимала, что мне говорит незнакомец, то теперь я слышала каждое его слово:
– Успокойся, хватит уже беситься. Твои истерики ничего не изменят. Просто еще рано.
Секунда и его дыхание уже на моей шее. Чувствую губы на ней, но чувство другое, нет ухмылок, нет ничего такого. Мои губы начинают дрожать, а из глаз вот-вот польются слёзы. Даже не знаю из-за чего. Из-за того, что он прав или оттого, что я хочу его прибить, но не могу. Как я ненавижу чувствовать беспомощность. Внезапно чувствую на своих губах его губы. Из последних сил пытаюсь сжать зубы и губы, это происходит как рефлекс, а не защита. Как только я сдаюсь, чувствую, как моё тело оседает на пол, и опять чувствую его дыхание на своём ухе и тот же тихий шепот:
– Успокоилась?
Утыкаюсь носом ему в плечо и тихо всхлипываю, а он успокаивает.
– Это уже было…
Не знаю к чему, но говорю это.
– Не понял.
– Забудь, мысли вслух.
– С ума только сходить не надо.
В его голосе слишком много радости, все-таки он козлина-переросток.
– Все равно ты козел, Эрик.
– Ну, спасибо тебе огромное.
– Любой каприз за ваши деньги.
Он лишь закатил глаза, а я сдержала улыбку. Даже не знаю от чего тут можно улыбаться. Не знаю, как так произошло, но мы оказались возле моей комнаты. Открываю дверь и чуть ли не падаю от шока. На кровати сидят Максим и Софи, ладно бы они просто сидели, так нет, Софи сидит и говорит:
– Ну, все, пап, прекрати. Хватит. Ну, паааааааааааап.
Глава 18
Я смотрела на открывшуюся мне картину и не могла понять, сон это или реальность. У моего брата есть дочь, а я об этом ничегошеньки не знаю, но, если Софи дочь Макса, а Эрик ее дядя, то… господи, да я даже не могу и не хочу воображать, что из этого следует. Пора еще одному серьезному разговору с братом.
– Эрик, иди, погуляй с Софи, а я братца убью, – как можно тише сказала я. Эрик без лишних вопрос и объяснений взял Софи на руки и ушел, а я закрыла за ним дверь. Хотя, это бесполезно.
– Ничего рассказать не хочешь? – скрестив руку на груди, тем самым показывая, что он уже не отвертится, спросила я.
– Например?
– У тебя дочь, о которой я ни сном, ни духом. Я жажду объяснений! И с какого такого счастья Эрик ее дядя?
– Если что, Эрик нам не родственник.
И тут, не известно от чего, я вдохнула с облегчением. Этот факт определенно радовал, но с чего бы меня это радовало?! Черт, слишком он уж глубоко запал этот переросток мне в душу. Так, все, хватит, у меня серьёзный разговор.