Мое второе я
Шрифт:
— Разумеется, — кивнул Арсений. — Простите, я не хотел вас обидеть.
— Боже мой, боже мой, — продолжала шептать женщина, перестав обращать на нас внимание, что позволило нам тихо подняться и покинуть ее квартиру. Подозреваю, она этого даже не заметила.
— Похоже, я ненароком угадал и покойничек действительно кого-то ограбил, — весело заявил Арсений, когда мы выходили из подъезда. Тут он посмотрел на меня и нахмурился. — О чем ты думаешь с таким разнесчастным видом?
— Что теперь будет с девочкой? — вздохнула я. Арсений закатил глаза.
— Маруся, если тебя так волнуют
— Обойдусь без дурацких советов, — разозлилась я.
— Да? Знаешь, пожалуй, о детях и мне стоит подумать, потому что я тоже внезапно проникся…
— Ты? Сомневаюсь, что ты способен на подобные чувства.
— Почему это? Очень даже способен. И в доказательство готов помочь девчонке. А что? Узнаю, сколько стоит операция, и переведу деньги. После этого ты поверишь, что я созрел для отцовства?
— Как был выпендрежником, так им и остался, — буркнула я, садясь в машину.
— Ты упорно не желаешь замечать мои положительные качества.
— А они есть?
— Сколько угодно. Кстати, если неведомая Лидочка получит деньги, то будет уверена, что ее возлюбленный жив-здоров, а это в наших интересах. Сестрица решит, что он денежки свистнул, и с милицией торопиться не станет. По справедливости раскошелиться должна твоя подруга, покойничек ее забота.
— Не советую ей говорить об этом, она еще оплакивает утрату двадцати тысяч долларов.
— Выходит, пострадавшей стороной снова стану я. Готов пожертвовать бабками, чтобы хоть немного вырасти в твоих глазах.
Раиса встретила нас с телефонной трубкой в руке.
— Есть предложение заняться благотворительностью, — осчастливил ее Арсений.
— Некоторые даже доброе дело способны превратить в балаган, — прошипела я, проходя в кухню.
— Чего опять делите? — нахмурилась Раиса.
Я включила чайник, не желая отвечать. Они о чем-то говорили в гостиной, минут через пятнадцать Раиса появилась в кухне.
— Не переживай, Маруся, — сказала она. — Поможем девочке, глядишь, на том свете зачтется.
— Меня в этом доме кормить будут? — спросил Арсений, входя следом за ней.
— Ужин готов, — засуетилась подруга, тут я сообразила, что еще один член нашей команды отсутствует, и поинтересовалась:
— А где Витька?
— Спит. Выхлестал пол-литра виски, животное. Прости, Сенечка, жаль было добро переводить, но это единственный способ хоть ненадолго от него избавиться. Вот послал господь тарахтелку, болтает без умолку, и добро бы, что интересное сказал. Не знаю ваших планов в отношении этого вредителя, но я с ним долго не выдержу. И чего мы его в лесочке не закопали? Лежал бы себе тихонький… — Раиса устроилась напротив Арсения и, подперев щеку ладонью, с умилением наблюдала, как он ест. Меня кормить, судя по всему, не собирались, пришлось самой о себе позаботиться. — Пока вы неизвестно где пропадали, — вновь заговорила Раиса, — я решила малость разузнать о нашем антикваре.
— О Никитине? — подняла я голову.
— Ага. Обзвонила знакомых барыг, кое-кто имел с ним дело. — Тут и Арсений заинтересовался, а Раиса повеселела. — Дядька занятный. Годков ему уже за семьдесят, четыре месяца
— Странно, что я об этом Никитине раньше ничего не слышал, — почесав бровь, заметил Арсений.
— Ты был увлечен поисками пуделя, — напомнила я, он поморщился, однако продолжил без намека на язвительность:
— Его магазины в центре города, так что Никитин, скорее всего, был знаком с Бритым до того, как тот отправился в тюрьму. Игорь Максимович как раз обирал бизнесменов в Центральном районе. Старичок мог обратиться к нему с просьбой по старой памяти.
— Старик антиквар нанимает киллера, чтобы разделаться с неугодным работником? — с сомнением спросила я.
— Ну, если работник спер у него что-то по-настоящему ценное…
— Все равно как-то это… неправдоподобно.
— Покойник, по слухам, ведал финансами Никитина, — напомнил Арсений. — Мог узнать нечто такое, что старичок предпочитал хранить в тайне.
— Если верить сестре, покойник уволился внезапно, у Никитина своим поступком вызвав недоумение.
— Ну, это если верить, — хмыкнул Арсений. — Предположим, она нам сказала правду, а вот насколько были правдивы его слова…
— Есть одна интересная деталь, — с хитрющей усмешкой произнесла Раиса. — Один из знакомых сказал между делом, что еще много лет назад Никитин вдруг увлекся латынью, даже стал брать уроки у профессора нашего университета.
— Может, его заинтересовали старинные книги? — нахмурилась я.
— Может. Но никаких старинных книг у него нет, по крайней мере в магазине. Специализируется он на драгоценностях, хотя торгует всем понемногу: мебелью, фарфором, да вы сами видели. Книжки, конечно, тоже есть, но ничего по-настоящему ценного. Впрочем, и здесь старикан смог удивить. У него, оказывается, неплохая подборка порнографических открыток начала прошлого века.
— И какое они имеют отношение к нашему покойнику? — спросила я. — А вот записная книжка… говоришь, текст там был на латинице? — повернулась я к Раисе, та с готовностью кивнула. — Впрочем, — с некоторой досадой продолжила я, — половина мира ее использует, так что вовсе не обязательно, что это латынь.
— Не обязательно, но вполне возможно, — сказала Раиса. — Кстати, старику вдруг понадобился секретарь. Желательно, молодая особа, умеющая стенографировать и печатать на компьютере, и жить должна в его доме. Просил знакомых кого-нибудь ему подыскать. Само собой, я сказала, что у меня есть на примете девушка с прекрасным характером, которая нуждается в хорошем заработке. Обещали дать наилучшую рекомендацию.
Мы с Арсением переглянулись и уставились на Раису.
— Ты кого имеешь в виду? — спросил он не без суровости.