Моё желтоглазое чудо
Шрифт:
Но более того, Нейт так же не стал затеивать свои игры и сразу подошел к столу, развернул ватман и принялся за работу. Пока я диву давалась, какой он трудолюбивый, хитрец быстренько дописал надпись и уселся на стол, протянув мне карандаш:
— Твоя очередь.
С опаской возрадовавшись его благоразумию, я забрала инструмент и занялась орнаментом. Мне тоже оставалось совсем чуть-чуть, скоро можно будет приступать к покраске. Нужно заканчивать работу, а то с такими темпами мы и опоздать можем ко дню Х.
И я проводила линию за линией, отринув тленность бытия и обозначив завершение контурного
— Что мне сделать, чтобы ты мне поверила?
Хорошо, что в этот момент я отвела карандаш от холста, раздумывая над деталью узора, а то от неожиданности рука дернулась бы. Он задал этот вопрос так, будто до этого мы вели задушевную беседу, а не работали в полном молчании. Но я все равно не собиралась отвечать. Когда я ем… то есть, когда я рисую, я глуха и нема, вот! Некогда мне дела душевные разбирать. Тем более что поверить ему хотелось просто так, бездоказательно. Но гордость и упрямство не позволяли в этом признаться.
— Ты меня слушаешь?
Боковым зрением я уловила, что он склонил голову набок, но не позволила себе среагировать ни на движение, ни на вопрос. Не слушаю, глуха я, как и было решено ранее. Мне вот нужно лепестки дорисовать и цвета для них подобрать.
— Лиана?
Ну, неужели он не видел горящую надо мной надпись «игнор»? Она что, недостаточно ярко горела? Али он читать не научен, болезный? Но это я уже утрировала.
Нейтан тем временем обижено замолчал. Или не обижено, я не смотрела. В силу этого мне оставалось только гадать, проникся ли он важностью моего молчания или же готовил какой-нибудь коварный план, чтобы добиться своего. По опыту я бы поставила на второе, но можно же побыть оптимисткой и предположить, что он одумался? Все тот же опыт твердил, что нельзя, и это побуждало меня быть настороже, ожидая его следующего действия. Но вот я уже и завершила орнамент, а он все продолжал сидеть тихонько, аки мышка. Очень хотелось бросить на него взгляд, узнать выражение лица, но я себе не позволила. Только достала предоставленные Адрианом Георгиевичем кисти и принялась раскладывать их веером, чтобы проще было выбирать нужную.
И вот когда последняя из них легла на стол, Нейтан пришел в движение, судя по всему, решив действовать кардинально — взял и улегся на стол, использовав кистяной веер как подушку и выжидающе глядя на меня снизу вверх.
Я окинула получившуюся картину беспристрастным (я надеюсь) взглядом, отступила в сторону и принялась выбирать краски. Столько дел, столько возможностей, просто глаза разбегаются. Какой Адриан Георгиевич молодец!
— Знаешь, а я кот-оборотень, — неожиданно заявил парень, перевернувшись на живот и подперев голову ладонями.
Я даже бровью не повела, несмотря на то, что сильно захотелось усмехнуться и вопросить «Боже ж мой, умнее ничего не придумал?». Не буду я на провокации поддаваться, я сильная и независимая девушка, вот!
— Правда! — продолжил парень после короткой паузы, скорее всего подразумевавшей мой ответ. — У меня даже хвост есть!
Я повернулась к нему, мимолетом отметив, как он удовлетворенно подобрался, но тут же разочаровано уронил
— Возьми вот этот, — сдавшись, Нейтан протянул мне баночку более темного красного оттенка, чем находящийся у меня в руках.
Я окинула ее задумчивым взглядом и кивнула, готовая к возгласу наподобие «О, Боже мой, она меня заметила!», но нет. Строя из себя примерного мальчика, парень слез со стола, бегло осмотрел кисти и подал мне нужную, после чего перешел на другую сторону, чтобы тоже покопаться в красках… ну, я так думала. На полпути он остановился, на пару секунд приобнял мня со спины, и коснулся губами основания шеи:
— Разговор не окончен.
После чего все-таки зарылся в краски.
Я мысленно улыбнулась. Хоть раз. Хоть раз я смогла победить. И мне весьма понравилось это ощущение!
Продолжая старательно его игнорировать, я начала раскрашивать угловые цветы в выбранный Нейтом цвет. А ведь и вправду, идеально подходит. У этого парня определенно есть вкус.
А еще он может быть милым, когда сам того захочет и ответственным, когда ему это нужно. Я видела это по его поведению с другими людьми. Но со мной в нем просыпалась игривость вперемешку с замашками на доминирование. Как… как у кота.
Я украдкой бросила на него взгляд. Сидит. В сторонке, весь такой официально обиженный. Действительно, как кот. Воображение тут же дорисовало ему кошачьи ушки и хвостик…
Резкая боль в груди заставила меня выдохнуть и прижать руку к грудной клетке. Что такое?
— Лиана?
Нейтан в долю секунды оказался рядом. Его руки овили меня, но не с наглостью, как обычно, а с заботой. Он склонился, обеспокоенно заглядывая мне в глаза, но я зажмурилась, пытаясь стереть получившийся образ, который продолжал гореть в сознании. Это он. Именно этот образ вызвал приступ боли и дикой тоски. Почему? Почему от его вида с кошачьими чертами у меня ощущение, что сердца сжали стальными тисками?
Сама не осознавая, что делаю, я вцепилась пальцами в его рубашку и уткнулась лбом Нейту в грудь, стараясь унять дрожь.
— Тише, тише, — тихо заговорил парень, скользя рукой по моим волосам. Потом коснулся губами макушки и прижался к ней щекой: — Все в порядке. Я здесь, все хорошо.
И я вдруг поняла, что до слез не хочу, чтобы он уходил. И не важно, лгал он о своих чувствах или нет, я уже неравнодушна к нему. Несмотря на все попытки разума доказать, что эта любовь — не лучшая затея, мое сердце уже впустило его и не хотело терять. Больше никогда.
Мои размышления прервал звонок его мобильного. Но Нейтан даже не подумал шевельнуться, вообще никак не отреагировав.
— Телефон, — продолжая упираться лбом ему в грудь, едва слышно заметила я.
— К черту, — так же тихо отозвался парень. — Я не сдвинусь с места, даже если солнце погаснет, а небеса рухнут на землю пламенным дождем. Потому что здесь и сейчас я нужен тебе.
Предатель-сердце наполнилось от его слов теплом, но разум отчаянно попытался остановить это безумие. Нужно прекращать эти обнимашки и брать себя в руки, а то я тут скоро начну ему в вечной любви клясться.