Мое!
Шрифт:
Хотя в мастерской было холодно, Диди почувствовала, как капли пота выступают на шее. Мэри еще раз обошла глиняную голову, складывая статью из бюллетеня в маленький квадратик. Сунула его в карман штанов. Когда она снова посмотрела на Диди, губы ее улыбались тонкой улыбкой, но глаза были угрожающими, как ружейные стволы.
— Моего ребенка зовут Барабанщик. Ты это знаешь. Почему ты назвала его Дэвидом?
Сказать было нечего. Мэри шагнула с острой как лезвие бритвы улыбкой.
— Диди? Отдай мне, пожалуйста, Барабанщика.
Стоя
— Нет! — услышала свой скрипучий и незнакомый голос.
Мэри ее увидела. Ей понадобилось, может быть, четыре секунды, чтобы узнать это лицо. Мозг Мэри заработал, как у пойманной в ловушку крысы. Сумка и «магнум» остались в доме. «Кольт» лежит под водительским сиденьем фургона. Но у нее было еще оружие. Две руки.
Мэри протянула руку, локтем ухватила Беделию Морз за горло и резко повернулась, поставив Диди между собой и наведенным пистолетом Лауры. Другой рукой она крепко зажала ребенку нос и рот, перекрыв дыхание. Ребенок забился, пытаясь вдохнуть.
— Палец с курка! — скомандовала Мэри Террор. — Пистолет опусти.
Глава 6
СВЕТ ГЛАЗА РЕЖЕТ
Лаура этого не сделала. У нее дрожала рука, и пистолет в ней тоже дрожал. Лицо Дэвида наливалось кровью. Его ручки цеплялись за воздух.
— Он задохнется через несколько секунд. Потом я займусь тобой, а из тебя боец, как из говна пуля.
Лауру обуревала ярость. Большая рука женщины крепко сжимала рот и нос Дэвида. Лаура видела его широко раскрытые в смертном ужасе глаза. Диди не могла шевельнуться — ее собственное горло было перехвачено локтем Мэри.
Эдвард попытался сказать: «Эй, постойте, погодите», — но кому адресовалось это бормотание, было непонятно.
— Палец с курка, — повторила Мэри жутко спокойным голосом. — Опусти пистолет.
У Лауры не было выбора. Она подчинилась.
— Возьми пистолет, Эдвард. — Он медлил. — Эдвард'. — Голос Мэри ударил, как хлыст. — Возьми пистолет!
Он шагнул вперед, взялся за пистолет, и рука Лауры его выпустила. Их глаза встретились.
— Вы меня простите, — сказал он. — Я не знал…
— Заткнись, Эдвард. — Мэри убрала руку с лица ребенка, и он судорожно вдохнул широко раскрытым ртом, и вылетевший оттуда вопль почти начисто смел остатки здравого рассудка Лауры.
— Отдай мне пистолет, — сказала Мэри.
— Послушай! Нам не надо…
— ОТДАЙ ЕГО МНЕ!
— О'кей, о'кей!
Он вложил пистолет в руку Мэри, и она приставила дуло к рыжеволосой голове Диди, а свободной
— Кто еще с тобой?
Лаура чуть было не ответила «полиция». Нет, нет. Тогда Мэри наверняка убьет Дэвида.
— Никого.
— Врешь! Свиньи там, снаружи?
— А была бы я тогда здесь?
Лаура больше не боялась. Страх испарился. Нет времени бояться, надо думать, как выручить Дэвида. Мэри сказала:
— Встань у стены. И ты, Диди, тоже. Пошевеливайся, сука! Диди встала рядом с Лаурой, опустив лицо. По щекам бежали слезы. Она ждала карающей пули. Лаура не отрывала взгляд от Мэри Террор. Она пристально смотрела на женщину, навеки запоминая это зверское лицо с тяжелыми челюстями.
— Эдвард, ступай в дом и возьми мою сумку и детскую корзинку. Отнеси их в фургон. Мы смываемся.
Эдвард пошел выполнять приказание. Ребенок продолжал плакать, но внимание Мэри было устремлено на двух женщин.
— Будь ты проклята! — сказала она Диди. — Ты предала меня.
— Мэри , послушай меня, пожалуйста. — После тисков Мэри голос Диди был сиплым. — Отдай ребенка. Он ведь не твои…
— Он мой! Мой и Джека! — На щеках Мэри проступили красные пятна, глаза ее полыхали. — Я тебе верила'. Ты была моей сестрой!
— Я не та, кем была прежде Я хочу помочь тебе, Мэри. Пожалуйста, оставь Дэвида здесь.
— ЕГО ЗОВУТ БАРАБАНЩИК! — завопила Мэри. Пистолет, сжимаемый твердой рукой, смотрел куда-то между Лаурой и Диди.
— Его зовут Дэвид, — сказала Лаура. — Дэвид Клейборн. Как бы ты его ни звала, ты знаешь его настоящее имя Мэри внезапно улыбнулась. Зверской улыбкой. Она, крадучись, прошла через мастерскую и остановилась, когда пистолет почти уперся в нос Лауры. Лауре потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не протянуть руки за Дэвидом, но она удержала их опущенными, не отводя взгляда от Мэри.
— Храбрая, — сказала Мэри. — Храбрый кусок говна. А я спущу тебя в унитаз и солью воду. Нырнешь прямо в черную дыру. Как ты думаешь, тебе это понравится?
— Как я думаю? Я думаю, что ты — одна сплошная ложь. Ты взяла ребенка, который не твой Ты ищешь мужчину, который давно про тебя забыл. — Лаура увидела, как вспыхнул от ненависти взгляд Мэри — как взрыв напалма.
А она шла все дальше в огонь. — Тебе нечего защищать, тебе не во что верить. А самая худшая ложь — это та, которую ты сама себе внушила: что когда ты привезешь ребенка Джеку Гардинеру, ты опять станешь молодой.
Мэри не могла вытерпеть, чтобы имя Джека раздавалось из пасти этой бабы. Мелькнула ее рука, и ствол пистолета обрушился на лицо Лауры. Что-то хрустнуло, и Лаура упала на колени с пульсирующей от дикой боли головой. Кровь брызнула на пол из почти сломанного носа, а на щеке появился рубец с синими краями. Лаура не издала ни звука, темные пятна плясали перед ее глазами.