Моги. Не там, где ничего не случается
Шрифт:
Юноша слегка присел, наклонил голову и, тряся растопыренными пальцами, то ли заклёкотал, то ли закурлыкал. Звук в ушах у Поэ смазался так, как если бы маляр оглянулся на что-то, не отрывая кисти от стены, но забыв про это, и рука с кистью мазнула через полосу другого цвета, и получилась грязь.
Охотник задёрнул затвор и вскинул ружьё, вес которого, показалось Поэ, явно был килограммов пятьдесят или даже больше, настолько тяжело он его вскидывал. В этот момент вокруг мога Амадея заискрился шар, он, вероятно громко лопнул, рассыпавшись огнями, и на том месте, где стоял мог Амадей, внезапно возникла большая красивая
Птица отвела далеко назад крылья. Поэ часто заморгала, и к ней вместе со слухом вернулось ощущение реальности с присущей ей скоростью. Грохнул выстрел, когда птица резко махнула крыльями вперёд. И грохот выстрела заглушила такая волна природной катастрофы, на фоне которой этот звук просто потерялся. От птицы в сторону охотника шла, сметая всё на своём пути, волна.
Этот шквал, гудя и завывая, подхватил седого воинственного человека и со стволами, корневищами, ветками, кустами, травой, шишками и комками земли перемешал в кучу и зашвырнул далеко и мощно. Между птицей и почти самым горизонтом возникла широкая борозда пустой земли, как будто её драли большими безжалостными граблями.
Белая птица пронзительно глядела вдаль. Охотник конвульсивно дёрнул, хрипя, указательным пальцем правой руки. Сплющенная пуля выпала из оперения в районе сердца птицы и с глухим стуком влепилась в землю. Поэ уронила голову на раненую, всю в крови грудь отца, потеряв сознание. Последнее, что запечатлелось на сетчатке её глаз, это большая белая птица на фоне леса с широко разведёнными в стороны крыльями…
Глава 6
Поэ снилось, что белая птица тянет к её лицу клюв. Она открыла глаза. Прямо у лица она увидела клюв большой белой птицы. Поэ вскрикнула и отпрянула, вскинула руки, спряталась за коленями и отвернулась, крепко зажмурившись.
Это были лебеди.
Лебеди, он и она, свивались длинным шеями, кланялись в танце, казалось, что они любили не только друг друга, но и всё вокруг, потому что периодически они гладили клювами деревья, траву, лицо Поэ.
Раздался смех. Мог Амадей с умилением смотрел на испуганную Поэ, которую погладил по лицу влюблённый лебедь. Поэ сначала нахмурилась, потому что почувствовала стеснение оттого, что её застали врасплох, потом слегка покраснела, одёрнула своё серое платье, задравшееся, когда она пряталась за коленями, и – засмеялась тоже.
– Почему эти лебеди так радуются? – спросила она.
– У них будут дети. У них не должно было быть детей, мама-лебедь болела, так случается. Но у нас есть живительный источник. Видишь, это большое толстое дерево, это наше священное дерево, по его коре стекают два ручейка. Один ручеёк – это смола. Другой похож на молоко матери, откуда он берётся, нам не ведомо. Внизу они смешиваются в один поток, и если окунуться в него и как следует намазаться этой смесью, то можно поправить здоровье.
– Лебеди намазались, и теперь им можно иметь детей?
– Искупалась в этом потоке мама-лебедь. После этого смесь смолы и молока проникает в организм и вытягивает из него хвори. В каком-то месте организма начинает надуваться янтарно-молочный шар, в него из тела втягиваются болезни. И когда шар отваливается от тела, это значит, что он полон,
– И после этого маме-лебедю можно иметь детей?
– Да. Но в случае с этими лебедями, танец которых ты видишь, всё гораздо сложнее. Шар с болезнями отвалился, но священное дерево дало понять, что нужно ещё раз искупаться в потоке смолы с молоком.
– Не все болезни ушли?
– Болезни ушли все, но, видимо, я не могу знать это точно, священное дерево решило, что всё равно мама-лебедь по каким-либо причинам не сможет снести яйца. И оно ещё ей помогло. Мама-лебедь искупалась в потоке, и в районе её живота начал расти янтарно-молочный шар, он вырос до определённого размера, потом покрылся корой, затвердел и отвалился. В нём теперь будут храниться несколько яиц до тех пор, пока птенчики не созреют, чтобы вылупиться. И когда треснет скорлупа первого яйца, треснет кора шара. Родители отдерут кору, и вытащат наружу птенцов. Вон, видишь, деревянный шар в стороне лежит? В нём кладка этих лебедей.
Поэ и мог Амадей подошли к довольно большому деревянному шару. Он, как дерево, со всех сторон был покрыт корой, но кора как будто была сглажена, поверхность шара даже отблескивала, настолько была отполированной. И с одной его стороны сочетание тёмных и светлых древесных прожилок складывалось в красивое женское лицо. Поэ увидела лицо, когда обошла шар вокруг, поглаживая его рукой.
– Кто это? – спросила она, замерев.
– Это наша Мать-могиня. На каждом деревянном шаре, неважно, яйца там птиц, щенки волков или младенцы могов…
– У вас там могут быть и человеческие дети?!
– Конечно, бывает, что могини не могут рожать и беременеть. Что тогда делать, мы приходим за помощью к Матери-могине. И всё происходит ровно также. Могиня купается в потоке смолы с молоком, и сначала на ней образуется шар, который втягивает болезни. Потом она купается второй раз, и в районе её живота начинает расти шар, который затем деревенеет, на нём появляется изображение лица Матери-могини, словно давая понять, что плод, заключённый в деревянном шаре, освящён и находится под её защитой. Затем шар отваливается и ждёт своего часа. Да. Вот так всё и происходит.
«Так ведь… это именно то, чего добивается папа…» подумала Поэ, сжав свои губки и чуть сместив их непроизвольно на сторону, как будто она хотела понравиться мальчику, скрывая своё желание, и репетировала перед зеркалом специальное выражение лица. А вслух сказала:
– Так если вы можете избавляться от своих болезней в любой момент, когда захотите, всего лишь искупавшись в смеси молока со смолой, то значит, вы, практически не болеете, а раз не болеете, то значит, вы почти бессмертные?
– Ну, во-первых, мы не купаемся в материнском потоке, когда вздумается. Для этого нужно почувствовать серьёзное недомогание. Потому что чем чаще пользуешься материнским потоком без видимых причин, тем слабее смесь. И она уже не помогает так, как могла бы. Поэтому мы бережём силы нашей Матери-могини, которые она даёт нам в потоках, текущих из коры священного дерева. А по поводу бессмертия… Хм. Моги живут до тысячи и больше лет. Моговых лет.