Моги. Не там, где ничего не случается
Шрифт:
– А куда мы сейчас идём?
– Я как раз веду вас к границам наших земель, там исчезает самый живучий иллюзоид, а значит, бояться вам будет нечего. Покажу вам направление, и мы никогда больше не увидимся.
Поэ округлила глаза и так, чтобы это не заметил мог Амадей, показала папе своё нежелание так быстро расставаться с красивым загадочным юношей.
– Амадей, – неуверенно начал Что Это Было, боясь неправильно истолковать дочкины намёки.
– Мог Амадей, – поправил его юноша. – Мог, если точно перевести на ваш язык, будет означать – человек. И если бы я обращался к вам так, как мы обращаемся друг
По стволу сосны стекал ручеёк смолы, цвет и консистенция которой заинтересовали Что Это Было. Он кинулся к дереву прямо перед могом Амадеем. Раздался глухой выстрел. Что Это Было вздрогнул, схватился за грудь и медленно упал на колени. Мог Амадей повалил Что Это Было лицом в землю, придавил Поэ.
– Я тебя достану, чёртов мог! – донёсся хриплый крик, едва различимый из-за дальности расстояния.
– Охотник на могов, – прошептал мог Амадей. – Он не отстанет и вас, как свидетелей, в живых не оставит, надо уходить глубже.
Вместе с Поэ они перевернули Что Это Было, взяли его за руки и поволокли в чащу леса. Что Это Было тяжело дышал, хрипел и непонимающе моргал глазами. За ним тянулась кровавая полоса, повторяя изгибы широкой дорожки, остающейся в толстом ковре из упавшей хвои.
– Ты не уйдёшь, тварь! – раздавалось всё ещё издалека, но уже чуть ближе, как будто невидимый стрелок бежал. – Я знаю, вы раненых не бросаете. Поэтому я вас быстро догоню, и разделаюсь с тобой, могов выродок!
Поэ, глядя на отца, роняла слёзы, но изо всех сил упиралась в землю ногами.
– Почему он охотится на вас… нас? – дрожащим голосом спросила она мога Амадея, имея в виду охотника.
– Это древний клан моговых убийц, – ответил юноша. – Они во имя этого живут. Очень-очень давно один мог полюбил дочку старейшины из соседней деревни людей. С людьми из этой деревни у могов был мир, они в то время даже спокойно охотились в нашем лесу, собирали грибы и ягоды, а вот браки были исключены, потому что если мога рожает не могиня или могиня, но не от мога, то ему никогда не передастся могов дар превращаться во всесила. А для нас это важно. Мы этому следуем.
Слёзы из глаз Поэ потекли чуть сильнее, но со стороны было не заметить.
– К тому же, – продолжал мог Амадей, – людомоги, то есть, смесь людей и могов, по сравнению с могами недолговечны, и человеческая, прости, жадная и корыстная природа подавляет свою могову половину, и приумножает на ней свою тьму. И всегда плод любви людей и могов – это, к сожалению, очень нехорошие существа. Хотя людей, я знаю, это вполне устраивало, потому что из хитрых людомогов получались лучшие вожди. К счастью, людомогов за историю было не много, на пальцах одной руки можно пересчитать. А вот уже у их детей человеческая природа была ещё больше извращена.
– Я найду тебя, ублюдок! – раздавалось всё ближе.
– И поэтому моги решили, что больше никогда не должно быть любви между могами и людьми. Вообще-то,
Юноша замолчал.
– Что же дальше? – спросила Поэ, на её щеках вились сырые дорожки, оставленные слезами.
Мог Амадей знаком показал ей молчать, потом положил обе её ладони на рану Что Это Было и придавил их.
– Не успеть, – прошептал он, – придётся обороняться. Закрой глаза, человек Поэ, и ни за что не открывай их, потому что тебе не понравится то, что ты увидишь.
Он тихонько встал, отошёл далеко в сторону от мужчины и девочки, и показался из-за дерева во весь рост.
– Вот ты где, могова дрянь! – кричал быстро и легко идущий седой лохматый охотник с недоброй улыбкой и шрамами на лице, одетый в медвежью шкуру с круглыми металлическими щитками и опоясанный кожаным ремнём, на котором болтались на ветру как будто пучки птичьих перьев, клыки, когти, гривы.
Поэ сжалась вся, но осторожно открыла один глаз. Папа застонал, Поэ положила ему на губы пальчики и мягко зашипела, как обычно мамы успокаивают беспокойно спящих малышей. Мог Амадей спокойно стоял и смотрел на охотника.
Охотник остановился и вынул из-за пояса большой патрон с витиеватой чеканкой на гильзе, лизнул его, с удовольствием понюхал, а потом с нажимом провёл поперёк горла так, что остался красный след. Мог Амадей спокойно стоял и смотрел.
Охотник отдёрнул затвор. Мог Амадей спокойно стоял и смотрел.
Охотник отвёл левую руку с ружьём в сторону, правую руку с патроном в другую сторону и так замер, сказав:
– Не дыши.
Слышен был шелест ветра в кронах сосен. Поэ боялась, что стук сердца оглушит её. Мог Амадей спокойно стоял и смотрел, только сильнее сжал зубы. Таков был порядок поединков один на один между могами и охотниками. Если охотник выслеживал в лесу своего кровного врага, он мог запросто без предупреждения выстрелить могу в спину. Но если вот так, лицом к лицу, то только ритуально обставленная дуэль.
Затем охотник резко крикнул «Давай!» и стал сводить руки.
Поэ всё видела, как в замедленной съёмке: седой охотник медленно раскрыл рот и по слогам выдавил «Да-а-а-Ав-в-в-ва-а-а-Ай-й-й-й!», после чего его руки потянулись друг к другу, но так с трудом, словно между ними была глыба льда, и ему надо было расплавить её сжатием рук.
Поэ, как будто толкая внезапно затвердевший воздух щекой, перевела взгляд на мога Амадея. Тот медленно поднимал руку вверх, изгибая её на манер длинной шеи, а ладонью, кажется, изображая голову и клюв птицы. Ружьё и ладонь с патроном раскатисто хло-о-опну-у-ули-и-ись друг о друга вне поля зрения Поэ. Она стала щекой толкать твёрдый воздух в другую сторону. Папа стонал. Мог Амадей растопырил пальцы другой руки, отодвинув её от себя. Охотник с безумным взглядом одним отточенным движением бесконечно долго вталкивал в ружьё патрон с чеканкой на гильзе, словно это и не патрон вовсе, а длинный обрезок тонкой трубы.