Могила девы
Шрифт:
Точнее, тот человек не объявлял себя Гитлером, но Поттеру захотелось немного преувеличить, чтобы позабавить Хэнди.
— Смешно, — хмыкнул тот.
— Смешно. Но если кому-то хотелось над ним посмеяться, его автомат Калашникова сразу отрезвлял.
— Ты психиатр?
— Нет, просто мне нравится разговаривать.
— У тебя, должно быть, очень сильная натура.
— Сильная натура?
— А то как же? Тебе приходится выслушивать, как кто-то вроде меня говорит: «Ты жалкий кусок собачьего
— Хочешь к чаю лимон, Лу?
— Ха! И это все, чем ты занимаешься?
— Ну, еще других обучаю. В военной полицейской школе в Форт-Макклеллан, штат Алабама. Еще я возглавляю направление подготовки специалистов по кризисам с заложниками в Бюро специальных операций и исследований в Квонтико.
Теперь уже Генри Лебоу недовольно посмотрел на Поттера. Он еще не слышал, чтобы напарник выдавал так много личной информации.
— Скажи мне вот что, Арт, — тихо и очень медленно проговорил Хэнди. — Ты когда-нибудь совершал что-то плохое?
— Плохое?
— По-настоящему плохое?
— Думаю, да.
— Ты это делал намеренно?
— Намеренно?
— Ты меня не слушаешь? — В голосе Хэнди послышалось раздражение. Если слишком часто повторять за преступником его вопрос, можно в конце концов настроить его против себя.
— Скорее всего мои действия не были намеренными. Во-первых, плохо то, что я слишком мало времени проводил с женой. Как я уже упоминал, она довольно быстро умерла, и я понял, что многого ей не сказал.
— Брось! — Хэнди насмешливо хмыкнул. — Разве это плохое? Ты не понимаешь, о чем я говорю.
Поттера глубоко обидело его замечание. Захотелось крикнуть: «Понимаю! И мне кажется, я совершил что-то очень плохое. По-настоящему плохое».
— Я говорю об убийстве, — продолжал Хэнди. — Когда губишь чью-то жизнь, оставляешь вдову или вдовца и дети растут без родителей. Вот что значит плохое.
— Я никого не убивал, Лу. Непосредственно.
Тоби поднял на него глаза. Анжи написала на листке: «Ты слишком разоткровенничался, Артур».
Он не обратил на них внимания. Смахнул пот со лба и, не сводя взгляда со здания бойни, сказал:
— Но люди из-за меня умирали. Благодаря моим оплошностям, ошибкам. Иногда намеренным. Мы с тобой, Лу, находимся по разные стороны баррикады. — Ему безумно хотелось, чтобы его поняли. — Но знаешь…
— Ладно, хватит молоть чепуху. Скажи мне, Арт, что из сделанного тобой не дает тебе покоя?
— Не знаю.
— А люди, которые, как ты сказал, умерли из-за тебя?
«Надо нащупать его пульс, — сказал себе Поттер. — Понять, о чем он думает».
Но как понять?
— Не молчи,
— Да, они.
И преступники тоже, хотя переговорщик умолчал об этом. Сразу вспомнилась Острелла, и он увидел ее красивое удлиненное лицо, такое коварное. Темные брови, полные губы. Его Острелла.
— Они тревожат тебя?
— Тревожат? Конечно.
— Твою мать! — Хэнди насмешливо хмыкнул, и Поттер вновь почувствовал обиду. — Арт, ты подтвердил мою мысль. Ты никогда не делал ничего дурного, и мы оба это знаем. Хотя бы эти двое в «кадиллаке» сегодня днем. Пара, которую я убил. Кстати, их звали Рут и Хэнк. Рути и Хэнк. Знаешь, почему я это сделал?
— Почему, Лу?
— По той же причине, почему я выставил девчонку в окно — эту Шэннон — и через минуту-другую выстрелю ей в затылок.
Поежился даже непробиваемый Генри Лебоу. А Фрэнсис закрыла лицо руками.
— И что же это за причина? — спокойно спросил Поттер.
— Я не получаю того, что должен. Просто и ясно. Например, сегодня, там на поле. Эти люди разбили мне машину, врезались прямо в меня. А когда я хотел забрать их «кадиллак», попытались удрать.
Поттер уже ознакомился с рапортом канзасской полиции. Судя по всему, машина Хэнди с ходу проскочила знак, требующий остановиться, и в нее врезался «кадиллак», имеющий преимущественное право проезда.
— Это справедливо и ясно как день. Им полагалось умереть. И смерть была бы мучительнее, если бы я не торопился. Они не дали того, что мне полагалось.
Как холодно и рассудительно звучат его слова!
«Никаких субъективных оценок, — напомнил себе Поттер. — Но и никакого одобрения». Переговорщики занимают нейтральную позицию. (Ему претила мысль, что он не испытывает отвращения, которое должен почувствовать, ибо какая-то часть его сознания соглашается с тем, что в словах Хэнди есть смысл.)
— Не могу взять в толк, Арт. Я убиваю человека, потому что на это есть причина, а меня осуждают. Но если то же самое делает коп, получающий за это зарплату, его хвалят. Почему одни причины кого-то устраивают, а другие — нет? Людей убивают, потому что они не делают того, что должны. Или потому, что они слабы и тем самым губят других. Что в этом неправильного?
Генри Лебоу спокойно заносил все в компьютер. Тоби внимательно следил за мониторами и шкалами. Чарли Бадд, понурившись, сидел в углу. Рядом прислушивалась к каждому слову Анжи. А Фрэнсис Уайтинг застыла в углу, судорожно вцепившись пальцами в чашку с так и не тронутым кофе. В полицейском управлении Хеврона ей не приходилось сталкиваться с людьми, похожими на Хэнди.