Могила Колумба

Монтаньес Мигель Руис

Эдвин поведал, что в соборе на месте преступления ему удалось установить следующее: грабители пользовались профессиональным воровским инструментом. Повредить гробницу не входило в их цели. Они действовали очень умело и аккуратно, можно сказать, отдавая дань уважения историческим реликвиям, которые подвергали разграблению. И могли бы сделать все намного быстрее и с меньшими предосторожностями, чем они это проделали. Мнение персонала собора — точно такое же.

— Ну а ты? — затеребила Альтаграсиа испанца. —

Ты узнал что-нибудь интересное?

Оливер чуть улыбнулся. Эти двое его забавляли. Энтузиазм, с каким друзья вели расследование, заражал. Они как будто стремились перещеголять друг друга.

— Ничего нового о значении подписи Колумба, — вздохнул Оливер. — Зато мне указали на примечательный факт, который может стать действительно очень важным! — Он выдержал паузу.

— Рассказывай скорее, пока у нас не приключился инфаркт, — взмолилась Альтаграсиа.

— Сто лет назад в Генуе произошло ограбление, аналогичное кражам в Севилье и Санто-Доминго, — как ни в чем не бывало сообщил Оливер.

Доминиканцы переглянулись, пораженные.

— Как получилось, что национальные полицейские службы обеих стран пропустили сию информацию? Почему в официальных документах нет об этом ни слова?

— Думаю, мы должны ехать туда немедленно, — закончил испанец свое скромное повествование.

— Согласна, — кивнула Альтаграсиа. — Но сначала нам нужно посетить другую могилу — брата первооткрывателя.

В картезианский монастырь они прибыли очень рано. Рассказ Альтаграсии о памятнике, поставленном семьей Пикман, и захоронении Диего Колумба, участника плаваний, убедил их в необходимости посетить это место первым.

В монастыре они увидели памятник средних размеров: на постаменте возвышалась мраморная статуя первооткрывателя, в одной руке он держал свиток, возложив другую на сферу, подобие земного шара. Приблизившись, Оливер достал из кармана пиджака блокнот и скопировал надпись на мемориальной дощечке:

Христофору Колумбу в память о том, что его прах покоился в церкви картезианского монастыря Санта-Мария-де-лас-Куэвас с MDXIII по MDXXXVI. Вдовствующая маркиза де Пикман поставила сей памятник в MDCCCLXXXVII

— Еще одна инскрипция для нашей коллекции! — заметил Оливер.

— Прошу прощения, я не силен в этих цифрах… — пробормотал Эдвин.

— Ты имеешь в виду римские? — уточнила Альтаграсиа.

— Да.

— Я расшифрую, — вызвался Оливер. — Христофору Колумбу… прах покоился с 1513 по 1536 год… Маркиза… поставила сей памятник в 1887 году.

— Довольно красивый мраморный памятник, но что нам это дает? — задал вопрос Эдвин.

— Трудно сказать, — задумчиво откликнулась Альтаграсиа. — Но дело в том, что после встречи с сотрудником Колумбийской библиотеки меня прямо-таки преследовало

желание взглянуть на него! С самого начала меня не оставляло предчувствие, что мы найдем тут что-нибудь, хотя я не знаю почему.

— Не вижу никакой связи, — рассудительно сказал Оливер. — Однако имеет смысл его осмотреть, поскольку он практически соседствует с гробницей одного из Колумбов.

Эдвин раз пять обошел вокруг монумента. Расстояние между памятником и стеной дома, возле которого он стоял, было достаточным, чтобы спрятать там что угодно. Но ничего интересного полицейский не нашел.

Испанец посмотрел на Альтаграсию: в глубокой сосредоточенности доминиканка стояла перед памятником, высотою превосходившим два человеческих роста.

Прошло несколько томительных минут, тянувшихся как часы, и Эдвин предложил вернуться в гостиницу. Делать в монастыре совершенно нечего. Оливер поддержал его. Никакого отношения к делу это место не имеет. И все же Альтаграсиа хотела еще задержаться.

— Что-то я упускаю! Не понимаю, в чем дело, но я это выясню, — заявила она.

Мужчины, уступив ее твердой решимости, выраженной столь категорично, молча сели на лавку у стены здания, наблюдая за спутницей.

Альтаграсиа вдруг вспомнила разговор с библиотекарем: «Армиллярная сфера навела его на мысль об открытии…»

— Сеньоры, — позвала она детективов. — Армиллярная сфера! Она служила для вычисления координат небесных тел. Давайте повернем вот этот шарик и посмотрим, что будет!

— По-моему, нереально! — крикнул Оливер. — Он же мраморный!

Доминиканка попыталась дотянуться до сферы, и ей пришлось для этого вскарабкаться на пьедестал.

Вид Альтаграсии, прильнувшей к памятнику, показался испанцу смутно знакомым. Неожиданно на память ему пришла площадь Колумба в Санто-Доминго. Анакаона, царственная красавица индианка, устремленная к гениальному мореплавателю! Доминиканка поразительно походила сейчас на нее, застыв в точно такой же позе.

Альтаграсии удалось добраться до вершины постамента, но далее она замешкалась, не зная, как обращаться со сферой.

— Поверти ее! — крикнул Эдвин.

Напрягаясь, насколько это было возможно в столь неустойчивом положении, Альтаграсиа старалась повернуть, хотя бы чуть-чуть, сферу, символизирующую земной шар, но тщетно. Она уже готова была отступиться, но вдруг шарик повернулся вокруг оси и, подчиняясь ее усилиям, прокрутился несколько раз. Из глубины основания донесся какой-то звук.

Оливер и Эдвин одним огромным скачком преодолели расстояние до подножия пьедестала, увидев, как мемориальная доска стремительно отделяется от стелы и летит на землю. Они ничего не могли поделать. Доска с оглушительным треском грохнулась о мостовую и разбилась на тысячу осколков, взметнув тучу пыли.