Могильник. Сборник научно-фантастических произведений
Шрифт:
Однако это право понемногу, с течением времени исчезло.
Все началось незаметно. Дети, играя, топтали лужайки, а бегающие за ними своры счастливых псов ломали кусты. У каждого мальчика должна быть своя собака, говорили родители.
Жители пригородов перебрались сюда из шумных перенаселенных городов, чтобы жить, как любили говорить они, на лоне природы. Здесь каждая семья сможет завести себе собаку, а дети будут бегать и играть на свежем воздухе под лучами солнца.
И правда, здесь было где бегать,
И вот, в поисках выхода для своей энергии, вымещая обиду за то, что у них ничего нет, повзрослевшие ребятишки начали искать приключения в актах вандализма. Они резали бельевые веревки во дворах, рубили на куски садовые шланги, неосторожно оставленные на ночь без присмотра, ломали стулья и столы в патио, чертили по стенкам и штакетнику кусками мела.
Раздраженные домовладельцы начали строить заборы, чтобы оградить свои дворы от налетов молодежи с собаками, и это сразу было истолковано как оскорбление и вызов.
И этот первый забор, воздвигнутый много лет назад, стал предшественником трехметрового электрифицированного ограждения цитадели Кроуфорда, а маленькие вандалы с кусками мела, с восторженными криками бившие окна в домах соседей, были предками панков.
Макс выпрямился и пошел к забору, мимо пруда с лилиями и золотыми рыбками, мимо плещущих струй фонтана, мимо склонившихся плакучих ив.
— Пет! — донеслось с другой стороны забора.
— Это ты, Билли?
— Да, — ответил Билли Уорнер.
— У тебя есть какие-нибудь новости?
— Завтра День Перемирия, и мы придем в гости…
— Да, я это знаю, — ответил Макс.
— Они принесут с собой бомбу с часовым механизмом.
— Но как? — спросил Макс. — Полицейские обыскивают при входе каждого.
— Бомба будет разобрана на части. У каждого будет спрятана под одеждой одна деталь. Сегодня вечером Стоуни Стаффорд будет раздавать их. Он подобрал группу, которая тренировалась несколько недель. Они могут собрать ее даже в темноте, на ощупь.
— Да, пожалуй, — медленно произнес Макс. — Это возможно. А после того, как ее соберут?
— Подложат под солнечные часы, — сказал Билли.
— Спасибо, — сказал Макс. — Это было бы огромным ударом для мистера Кроуфорда.
— Мне кажется, я заработал двадцатку.
— Да, — согласился Макс. — Двадцатку ты заработал.
— Если они узнают, что я проболтался тебе, меня убьют.
— Не узнают, — ответил Макс. — От меня не узнают.
Он достал из кармана бумажник, на мгновение включил фонарик и вытащил
— Осторожно! — предупредил Макс. — Не касайся проводов, они под током.
Из темноты появилась рука, схватила деньги и исчезла. Послышался шорох удаляющихся шагов.
Макс замер прислушиваясь. Ветер по-прежнему шуршал листьями, слышался плеск фонтана, напоминающий звон серебряных колокольчиков.
Он повернулся и двинулся вдоль забора, завершая вечерний осмотр. Выйдя из-за гаража, Макс увидел, что у ворот стоит полицейский автомобиль.
— Ты, Чарли? — окликнул он.
— Это я, Макс, — отозвался Чарли Поллард. — Все тихо?
— Как всегда.
Макс подошел к воротам и увидел за забором неясные очертания коренастой фигуры полицейского.
— Проезжал мимо и решил заглянуть, — сказал Поллард. — Сегодня вечером тихо. Скоро мы приедем, чтобы убедиться, что у тебя нет ничего запрещенного. Мне кажется, у тебя солидный запас.
— Только для обороны, — кивнул Макс. — Таков закон.
— Да, таков закон, — согласился Поллард. — Но мне кажется, что иногда ты проявляешь чрезмерное рвение. К примеру, у тебя в заборе электрический ток — три тысячи вольт?
— Естественно, — сказал Макс. — Ты считаешь это неправильным?
— Какой-нибудь малыш схватится за провод и будет убит на месте.
— А тебе хочется, чтобы его только чуть-чуть пощекотало?
— И все-таки ты бываешь излишне жестоким.
— Сомневаюсь, — возразил Макс. — Я наблюдал с крыши, что они сделали с усадьбой Томпсона пять лет назад.
— Тогда я еще служил в Фэйрвью Эйкерс.
— Так вот, они разнесли его на части, — сказал Макс. — По кирпичу, камень за камнем, бревно за бревном. От дома ничего не осталось, как и от остальных построек. Они свалили все деревья и затем порубили их. Вырвали с корнем кусты. Перекопали клумбы. Когда они ушли, за ними осталась пустыня. Так что пока я здесь, я не позволю, чтобы с домом мистера Кроуфорда случилось что-то подобное. Человек имеет право посадить и вырастить дерево, посеять траву. Если ему хочется разбить клумбу, он имеет право и на это. Я знаю, тебе это покажется странным, но он даже имеет право не пускать к себе в дом посторонних.
— Да, — согласился полицейский, — все это верно. Но ведь ты имеешь дело с детьми. Ты должен уступить им. Они твои соседи. Если бы ты и они проявили добрую волю, все было бы в порядке.
— Мы не можем себе этого позволить, — сказал Макс. — В нашей стране соседские отношения, о которых ты говоришь, означают отказ от всех прав. Добрососедские отношения нарушились давным-давно, когда ребятишки начали ходить по твоей лужайке к школьному автобусу, а ты не решился возразить, чтобы тебя не обругали. Они нарушились тогда, когда твой сосед попросил на часок газонокосилку и забыл вернуть ее, а когда ты зашел за ней, оказалось, что она сломана. Но сосед притворился, что он ничего не знает, и ради сохранения добрососедских отношений ты не осмелился потребовать, чтобы он заплатил за ремонт.