Могильные секреты
Шрифт:
— Да? — удивился Гальяно.
— Передозировка, знаете ли.
Он не стал переспрашивать.
Себе он заказал мартини, я взяла Перрье с лаймом.
Когда принесли напитки, мы наконец открыли свои меню. В подземной пещере, где мы сидели, свет был сильно приглушенным, так что я едва могла разобрать рукописный текст в меню. Интересно как там Гальяно справляется? Но спрашивать его, конечно же, я не стала.
— Если вы еще не пробовали кальдос, то советую попробовать.
— Кальдос
— Традиционное тушеное блюдо майя. Сегодня у них есть утка, говядина и курица.
— Курицу буду.
И я закрыла меню — читать я все равно не могла.
Гальяно выбрал говядину.
Официантка принесла хлебцы. Гальяно взял один и предложил мне корзинку.
— Благодарю.
— Когда же? — неожиданно спросил он, и откинулся на спинку стула.
Кажется, я что-то пропустила в нашей беседе.
— Когда? — повторила я удивленно.
— Когда вы завязали с вашей страстью?
Теперь я поняла о чем он, но совершенно не желала распространятся о своей пагубной любви к алкоголю.
— Несколько лет назад.
— Друг Билла Вилсона?
— Не состою.
— Многим помогла эта программа Анонимных Алкоголиков.
— Это отличная программа, — закончила я тему и потянулась за своим стаканом. Шипение оседающих пузырьков в напитке умиротворяющее на меня подействовало. — Есть что-то новенькое по делу?
— Да, — он улыбнулся, глотнул мартини. — У вас ведь есть дочь, не так ли?
— Да, есть.
Пауза.
— У меня сын. Ему семнадцать.
Я молчала.
— Алехандро, но он предпочитает имя Ал.
Гальяно уверенно продолжил, не заботясь об ответной реакции с моей стороны.
— Умный парнишка. В следующем году в колледж поступает. Может отправлю его в Канаду.
— В Университет Святого Франциска? — мне захотелось пробить брешь в его невозмутимой броне самоуверенности.
Он на это ухмыльнулся.
— Там ведь вы получили прозвище, Бат?
Он уже слышал в управлении как я его так называла.
— Кто? — просто спросил он.
— Эндрю Райан.
— О, боже!
Он откинул голову назад и захохотал.
— Ну и чем, черт побери, занимается теперь Райан?
— Детектив в полиции провинции.
— Говорит на испанском?
— Райан говорит по-испански? — изумилась я.
Гальяно согласно кивнул.
— Мы, бывало, обсуждали проходящих мимо девушек, и никто нас не мог понять, — с улыбкой поведал он.
— Конечно же комментировали их умственные способности, — презрительно хмыкнула я.
— Их навыки кройки и шитья.
Я холодно посмотрела на него.
— Другие были времена.
Пришла официантка с нашим заказом и мы молча принялись за дежурное блюдо. Гальяно время от времени осматривал зал. Глядя на нас можно было подумать
— Как хорошо вы знаете судебную систему Гватемалы?
— Если честно, не очень. Знаете у нас здесь не Канзас.
Господи, они с Райаном просто одинаковые!
— Я осведомлена о пытках и убийствах, детектив Гальяно. Именно поэтому я здесь!
Детектив съел кусочек мяса, потом указал на меня вилкой.
— Ешьте, пока не остыло.
Я не стала есть, все еще ожидая продолжения разговора, но он молча поглощал свое мясо.
Напротив нашей пещеры в печи, называемой комал, пожилая женщина пекла хлебцы. Я наблюдала как она месит тесто, выкладывает его на противень и ставит на огонь. Ее руки мельтешат в заученных раз и навсегда движениях, на лице словно деревянная маска.
— Расскажите мне как работает система, — это вышло немного резче чем я хотела, но невозмутимость Гальяно меня выводила из себя.
— У нас в Гватемале нет жюри присяжных. Криминальные дела сначала рассматриваются судьями первой инстанции, иногда магистратами направленными Верховным судом. Судьи, вы их зовете прокурорами, ищут как обвинительные так и оправдательные улики.
— То есть они выступают и как обвинители и как защитники?
— Именно. Как только судья решает что дело готово, он передает его специальному судье для приговора.
— Кто выдает разрешение на вскрытие?
— Судья в первой инстанции. Вскрытие делается в случае насильственной или подозрительной смерти. Но если же при обычном осмотре можно узнать причину смерти, то никаких разрезов на теле делать не будут.
— Кто руководит моргом?
— Они под контролем непосредственно у Председателя Высшего суда.
— То есть судебные медики действительно работают на суд.
— Или же на Национальный Институт Соцобеспечения. Но, да, в первую очередь они под началом у судей. У нас не так как, например, в Бразилии, где государственные научно-исследовательские институты работают на полицию. У нас судебные медики очень мало сталкиваются с полицией.
— Сколько их?
— Около тридцати человек. Здесь в морге Гватемала-Сити работает семь или восемь человек, остальные по всей стране.
— Они хорошие специалисты?
Он показал три пальца и стал зажимать их, комментируя:
— Раз — вы должны быть коренным гватемальцем, два — вы должны иметь медицинское образование, три — должны быть членом медицинской ассоциации.
— И все?
— И все. Черт, да в УСК даже нет курса по судебной медицине!
Он говорил о единственном Гватемальском Государственном Университете Сан Карлоса.